Ливы информацию о. Inkeri Postimees - Ингерманландский почтальон Народ ливы духовная сторона

ливы африка дикий youtube, ливы
līvlizt

Всего: 400 ч.
Латвия Латвия
167 чел. на 2015 год
Россия Россия
64 чел.
Эстония Эстония
5 чел.

латышский, русский, ливский

Лютеранство

Прибалтийско-финские народы

Ли́вы (латыш. līvi или lībieši, лив. līvlizt, др.-рус. либь) - малочисленный прибалтийско-финский народ.

Предположительно прибыли в Прибалтику с восточного и северо-восточного направления. Ближайшие родственные ливам народы - современные эстонцы, с которыми ливы поддерживали хозяйственно-языковые связи до начала XX века, в особенности с рыбаками острова Сааремаа, и водь (проживающая сейчас в нескольких деревнях Ленинградской области). Как полноценная и довольно многочисленная этническая община ливы сохранялись до XII века, после чего началась их постепенная этноязыковая ассимиляция различными балтийскими племенами, на основе которых при непосредственном участии ливов сформировались современные латыши.

Исторически родной язык ливов - ливский, ныне почти не используется в живом общении, хотя продолжает изучаться энтузиастами в Латвии, а также на языковых факультетах ВУЗов, особенно в Тартуском университете. По данным на 2010 год в мире людей, которые могут свободно общаться на ливском языке, приблизительно насчитывается около 10 человек. мире на 2011 год владеющим ливским языком на уровне A1 и A2 по оптимистическим прогнозам насчитывается до 210 человек. На уровне B1 40 человек, половина из которых ливского происхождения.

В 2009 году в Латвии умер Виктор Бертольд - последний лив, для которого ливский был родным. июне 2013 года в возрасте 103 лет в Канаде скончалась Гризельда Кристиня, последняя носительница ливского языка как второго родного.

• 1 История
  • 1.1 Документальные свидетельства
  • 1.2 Ранняя история
  • 1.3 Проблема ассимиляции
• 2 Динамика численности
  • 2.1 Динамика численности ливов
• 3 Этнография
• 4 Статус
• 5 Ливский язык
• 6 Ливская культура
• 7 Ливская литература
• 8 См. также
• 9 Примечания
• 10 Литература
• 11 Ссылки

История

Документальные свидетельства

Древнейшее упоминание о ливах принадлежит русскому летописцу, называющему их и «либь», и «ливь», и относящему их к литовскому племени. Более подробные данные сообщаются Генрихом Латвийским. По его словам, ливы платили дань полочанам в XII веке, но с конца этого века они начинают подпадать влиянию немцев, а в 1205 г. значительная их часть вынуждена креститься. Борьба из-за религии тянется ещё несколько лет; ливам удавалось привлечь на свою сторону и латышей, и полоцких князей; после поражения они обыкновенно давали обещание выплачивать дань, но по уходе немцев снова брались за оружие. 20-х годах XIII столетия ливы составляют уже вспомогательное войско немцев и ходят с ними против эстов, латышей и русских. После 1226 г., когда прекращаются сведения у Генриха Латвийского, встречается несколько упоминаний о ливах в Рифмованной Летописи.

Начиная с конца XIII века о ливах имеются лишь весьма скудные и случайные указания. О степени распространения ливов имеются следующие данные: немцы застали их на Двине; под 1264 годом Рифмованная Летопись упоминает о ливах в Миттаве; в грамотах говорится о ливах, живших в 1289 г. в Долене, 1322 г. - в Зегевольде, 1349 г. - в Кирхгольме, 1359 г. - опять в Долене; по словам Гильбера де-Ланноа, они жили по дороге из Либавы в Ригу; между 1670-1676 г., по Гиерну, - на Салисском берегу до Лемзаля; по Шлецеру и Дитмару - в Ней-Салисе и Альт-Салисе. Затем в этих местностях ливский язык довольно быстро исчезает. О других, курляндских, ливах сведений ещё меньше. По грамотам 1264 г. они жили при Дурбенском оз., в 1296 г. - по обе стороны Ирувы (Ирбе); около 1650 г. Эйнгорн упоминает их только «на Ангернском берегу»; по Шлецеру (XVIII век) они жили от реки Рое до виндавской границы.

Ранняя история

Мигрировавшие в Прибалтику финно-угорские племена, предки ливов, предположительно ассимилировали народы, проживавшие на этих землях задолго до прихода балто-славянских племён, начавших свои миграции с территории Померании около Х века до нашей эры. Традиционно принято считать, что территория современной Прибалтики была заселена уже за 9 тысяч лет до нашей эры. Но, к сожалению о этническом происхождении, как и принадлежности этих племен к какой-либо языковой группе нет сколько-нибудь достоверных и неопровержимых данных, поскольку большинство балтийских и финно-угорских языков оставались бесписьменными до XVI века. Прибывшие с южных направлений в 2000-1500 годах до нашей эры балты, предки современных латышей и литовцев, начали длительный процесс оттеснения финно-угорских племён к северу современной Латвии и востоку современной Литвы.

О быте древних ливов мало известно; по мнению исследователей, основанному на аналогии с устройством эстов и куров, ливы жили под властью нескольких старшин; каждый старшина ведал свой округ, был предводителем на войне и судьей. Должность эта переходила от отца к сыну. Большую роль играла аристократия, из семей которой брались обыкновенно заложники. Дань немцам состояла сначала из известного количества хлеба с каждой сохи, а потом из десятины, которая, впрочем, менялась вследствие восстаний; были ещё и чрезвычайные налоги. С половины XIII век немцы дали ливам своих судей и заставили отрабатывать барщину; право личной свободы и собственности на земли предков ливы сохраняли, однако, довольно долго. Характер древних ливов, по общим сказаниям, был жестокий и вероломный. Их оружие состояло из меча, копья, дротика и щита; сражались пешком и верхом. мирное время занимались земледелием, рыболовством, охотой, скотоводством и пчеловодством, а после прибытия немцев - и торговлей. Монетою очень долго были озеринги (по два на марку), а затем - марки.

Проблема ассимиляции

Из-за географической особенности Курземского полуострова, балтийские племена достигли устья Западной Двины первыми и, таким образом, разделили ареал проживания финно-угров на две части: западный (Курляндия) и восточный (Лифляндия). Ассимиляция ливов резко ускорилась после покорения территории Латвии германскими рыцарями и раздела земель Курляндии и Лифляндии между немецкими баронами. Немецкие землевладельцы не разбирались в этническом составе населения и в свою угоду перемещали целые сёла зависимых латышских крестьян из более густонаселённых леттоязычных южных районов ордена в менее населённые северные и западные ливоязычные приморские области, где прибывающим немецким колонистам требовалась рабочая сила. результате ливы оказались почти полностью ассимилированы латышами. Последний лив в Лифляндии, Марцис Сарумс, умер в 1859 году.

Включение всей Прибалтики в состав Российской империи в конце XVIII века несколько притормозило этот процесс, поскольку ливы Курляндии оказались в одном государстве с более многочисленными эстами и установили с ними интенсивные хозяйственные контакты через Рижский залив (зимой - по льду). Полной ассимиляции избежали некоторые ливские поселения самой северной оконечности Курляндии (мыс Домеснес). Объяснялось это в первую очередь разницей в традиционном хозяйственном поведении двух народов: так, ливы занимались в первую очередь рыболовством, а латыши - сельским хозяйством и лесозаготовками.

В конце 19 и начале 20 веков со строительством православных школ, школ мореплавания и православных храмов на Куршском берегу многие ливы стали обращаться в православие. Колке до сих пор имеется действующий православный храм и старинное православное кладбище. Колке также в середине 20 века служил священник Иоанн (Гарклавс), хранитель Тихвинской иконы.

Но распад империи в 1917 г. привёл к формированию новых независимых государств в Прибалтике, каждое из которых проводило политику коренизации. Оказавшись изолированными от основной массы эстонцев, ливы постепенно ассимилировались в языковом плане, хотя ливское самосознание сохраняют ряд жителей современной Латвии.

Динамика численности

В IX-XII вв. ливы населяли побережье Рижского залива и часть Курземского взморья, впоследствии ассимилированы куршами, латгалами и земгалами. По некоторым оценкам, к началу XIII в. численность ливов составляла 40-60 тыс. человек. Общая же численность населения территории современной Латвии составляла тогда в среднем около 250-350 тыс. человек. 1852 г. насчитывалось только 2324 лива. По переписи 1935 г. в Латвии жило 944 лива. 1959 г. 166 человек, в 1970 г. - 70 человек (переписи). На 2011 год у 180 жителей Латвии национальность «лив» указана в данных Регистра жителей.

По данным Департамента гражданства и иммиграции в Латвии в 1995 году ливов было 204. По данным 1997 года, латвийских ливов было 151, а в 2001-179. Некоторый подъём численности в самые последние годы можно объяснить энтузиазмом молодого поколения ливов, чьим первым языком является латышский, но которые в той или иной степени охвачены идеей национального возрождения. Данные по реальному числу лиц, ныне говорящих по-ливски, довольно противоречивы, однако, сводя воедино данные различных источников, можно утверждать, что лишь 35-40 из общего числа ливов могут с трудом изъясняться на ливском языке. Число же тех, для кого он является первым родным, придвинулось к предельно опасной черте: 15 человек в 1990 и в 1995 годах, 11 - в 1996, и 8 - в 1999-м (из них самый молодой родился в 1926-м году, а средний возраст говорящих по-ливски - около 50 лет). По последним данным, к 2009 году не осталось ни одного представителя с родным ливским языком. К 2012 году остался только один человек, для который ливский язык является почти родным

Динамика численности ливов

Этнография

Традиционным занятием ливов, в отличие от балто-славянских племён, были рыбалка и охота. Существует информация, что прибрежные ливы занимались также и своеобразной формой пиратства. районе Домеснеса ливы разводили костры, привлекая внимание торговых немецких и шведских судов, а затем грабили любопытных купцов и моряков, высадившихся на ливский берег или же застрявших на своих судах на песчаных мелях у Домеснеса. Неслучайно маяк, установленный российскими властями в 1875 г. у Домеснеса получил название Колка (в переводе с ливского - «быстрая смерть», по другой версии в переводе с финского это означает «острый угол»). Неотъемлемой частью ливской культуры являются ливские песни, традиционно исполняемые у берега моря на родном ливском языке. Ливская культура оказала значительное влияние на латышскую; сравн., например, латышские песни дайны.

Статус

В 1999 году правительство республики Латвия признало ливов одним из двух автохтонных народов Латвии, наряду с латышами.

Ливский язык

Самоназвание - Rāndakēļ («прибрежный язык»), Līvõkēļ («язык ливов»), по-русски старое название «ливонский», нем. Livisch.

Ливский язык относится к южной ветви прибалтийско-финской группы финно-угорской языковой семьи, ближайшие родственные ему языки - эстонский, внутри которого ближе всего к ливскому языку находятся южные говоры, потомок южно-эстонского наречия - выруско-сетуский и водский языки. По мнению финских и эстонских исследователей, ливский язык одним из первых выделился из общего прибалтийско-финского языка-основы примерно в первые столетия нашей эры.

Ливская культура

Ливская культура оказала значительное влияние на латышскую культуру, особенно это выражается в устном фольклоре.

Ули Кинкамяг (Улдрикис Капбергс), известен как «король ливов»

Ливская литература

На ливском языке с 1931 года выпускается газета «Līvli», где печатаются ливские поэты и писатели, а также освещается ливская жизнь и культура. Издаются и разного рода учебные материалы по ливскому языку. Публикуются отдельные сборники произведений оставшихся носителей ливского языка, например Паулине Клявини, Альфонса Бертольда, Петера Дамберга или Карлиса Сталте

См. также

• Ливы (группа) - рок-группа «Livi» (Лиепая)
• Население Латвии
• Латгальцы
• х/ф «Мальчишки острова Ливов»

Примечания

1. Распределение населения ЛР по национальному составу и государственной принадлежности на 01.01.2015. (латыш.)
2. 1 2 Vai pasaulē kāds vēl runā lībiešu valodā?
3. 1 2 Умер последний лив, говоривший на родном языке Информационный центр финно-угорских народов
4. Латвии умерла последняя носительница родного ливского языка. - REGNUM, 4 июня 2013 года.
5. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. - Jyväskylä 2000, Gummerus Kirjapaino Oy, ISBN 951-796-216-9 с. 14-15
6. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. - Jyväskylä 2000, Gummerus Kirjapaino Oy, ISBN 951-796-216-9 с. 13-16
7. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. - Jyväskylä 2000, Gummerus Kirjapaino Oy, ISBN 951-796-216-9 с. 15-19
8. Ливы Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
9. Skujenieks M. Latvija. Zeme un eedzīvotāji. Riga: Valsts statistiskā pārvalde, 1922-247. lpp.
10. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. - Jyväskylä 2000, Gummerus Kirjapaino Oy, ISBN 951-796-216-9 с. 31
11. Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. - Jyväskylä 2000, Gummerus Kirjapaino Oy, ISBN 951-796-216-9 с. 31-32
12. Vaalgamaa, стр. 159
13. Skujenieks M. Latvijas Statistikas atlass. R.: Valsts statistiskā pārvalde, 1938 - 13. lpp.
14. Распределение населения Латвии по национальности и государственной принадлежности на 01.01.2011 (латыш.)
15. 1 2 Миноритарные языки Европы. Ливский язык.
16. 09.12.1999. likums «Valsts valodas likums» («LV», 428/433 (1888/1893), 21.12.1999.; Ziņotājs, 1, 13.01.2000.) Valsts valodas likums

Литература

• Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 118
• История Латвийской ССР, Рига, 1952.
• Alenius K. Viron, Latvian ja Liettuan historia. - Jyväskylä 2000, Gummerus Kirjapaino Oy, ISBN 951-796-216-9

Ссылки

• Миноритарные языки Европы
• Информация о ливах (латыш.)
• Ливские блоги (латыш.)
• Виртуальная Ливония (латыш.)
• Курши
• Латгалы
• Рыжакова С. И. Ливы - жители побережья: опыт возрождения почти исчезнувшего народа (история, современность, этнокультурные символы) // Европа на рубеже третьего тысячелетия: народы и государства. М.: ИЭА РАН, 2000. ISBN 5-201-13749-0

ливы, ливы африка дикий youtube

Ливы Информацию О

Исчезнувший народ

Самоназвание их - Liibi, а ещё lībieši на латышском, Liven по-немецки, латинское наименование - Livones, старорусское - либь. Да и бывшее название Латвии «Ливония» произошло непосредственно от имени этого народа - ливы. Сейчас от данной этнической группы почти ничего не осталось, ну разве что культурное наследие, да язык, изучаемый группой энтузиастов-лингвистов. А когда-то они были вторым по численности народом Латвии, исконными жителями, селившимися на балтийских берегах ещё 5 000 лет назад. Многие латыши считают ливов своими предками, но это не совсем правильно. Вернее, предками то они являются, но вот этническими корнями своими ливы уходят вовсе не в Латвийскую землю.

Вместе с родственными народами: эстонцами, финнами, карелами, коми, марийцами и многими другими являются lībieši представителями финно-угорской группы народов. Предки ливов, тогда пять тысяч лет назад, пришли на латвийский берег с северо-востока, перебравшись к морю аж от Уральских гор. Об этом свидетельствует язык ливов. Он совсем не похож на латвийский, но зато его с лёгкостью поймут в Финляндии и Эстонии, даже жители некоторых регионов в РФ, например, коренное население Карелии, Ханты-Мансийска, Коми. К сожалению, сейчас ливы полностью ассимилировались с латышами, оставили в память о себе лишь характерный говор и несколько привнесённых в латвийский язык слов. По данным на 2007 год в Латвии проживало около двухсот человек, считающих себя ливами, но это всё дети смешанных семей и только около десятка из них в совершенстве знают ливский.

Правда в Латвии есть группа молодых энтузиастов, которые не просто изучают данный язык, но и общаются на нём в быту, переписываются между собой исключительно на ливском. К чести латышей нужно сказать, что культуру и традиции древних предков они уважают, а быть потомком народа Liibi считается почетным. Ежегодно в начале августа в Мазирбе, это город в Латвии, носящий статус столицы ливов, собираются со всей страны люди, относящиеся к народу lībieši или считающие себя такими, просто любители древней культуры. Организуется фестиваль, народные гулянья и торжества. У ливов есть собственная азбука, которую опубликовала уже в ХХ историк-краевед Zoja Sīle (Зоя Силе). Существует и национальный флаг: трёх полосный зелено-бело-синий.

Немного истории

По мнению историков финно-угорские племена переселились на прибалтийские территории с Урала. Расселились ливы вдоль Гауи и Даугавы, на северной территории Курского полуострова, по берегу моря вдоль Рижского залива, гранича с Эстонской землёй. В общей сложности занимали они земли на 100 км от берега, что составляет примерно третью часть от территории нынешней Латвии. Первые письменные упоминания о ливах относятся к XIII векам. Говориться о них в скандинавских письменных рунах, в немецких хрониках Генриха и хрониках Индрикиса Ливонского, временной летописи Нестора. Тогда же на рубеже XII-XIII столетии ливы были первыми из прибалтийских языческих племён, кто столкнулся с германскими рыцарями креста. Liibi вообще были воинственным племенем, правда это им не очень помогло.

До прихода немецких крестоносцев предводителем ливов был Каупо. Его, если следовать общепринятой терминологии, можно именовать «князь». Каупо являлся властителем тех земель, обладающим должными полномочиями. Его, на правах представителя высшей знати, принимал даже сам Папа Римский. Вот под воздействием Папы, давлением Ордена и принял властелин Каупо чуждую тогда для ливов христианскую религию. В умах и сердцах самого народа lībieši их правитель был заклеймен как «предатель ливов». Предатель или нет, но в истории он был не единственный князь, который перенял чужеродную веру. Насколько это правильно? Наверное, с точки зрения дипломатии и политики такой ход разумен. А вот с точки зрения сохранности культуры и национальной самобытности, всё же, нет. Однако не станем углубляться в данный вопрос, так или иначе, но католическая религия была принята, а Ливонский орден крестоносцев сегодня всем известен.

Гораздо трагичнее оказалась судьба восточных ливов, живших на границе с нынешней Эстонией. Когда началась Северная война между Швецией и Россией, это 1700-1721 годы, то и жившие на балтийском берегу ливы оказались захвачены ею. Небезызвестный Шереметев, ставший впоследствии графом, пройдясь со своим войском по территории ливов и нескольким другим латышским областям, практически под корень вырезал местное население. Уж о «милосердии и человеколюбии» российских самодержцев и их приближенных всем известно. Вслед за войной пришла разруха, голод, болезни. Оставшиеся люди умирали, а на освободившиеся земли вскоре переехали, по прихоти дворянства, крестьяне из Курляндской губернии.

Западным ливам повезло больше. Но поскольку они жили среди латышского большинства, происходил естественный процесс смешения народов. Несмотря на то, что некогда ливский этнос занимал треть территории современной Латвии и даже Рига стоит на месте древнего поселения ливов, со временем народ Liibi ассимилировался с латышами, оставив потомкам лишь причудливый диалект латышского, с некоторыми словами свойственными сугубо финно-угорским языкам. Только в обособленных, отдаленных хуторах смог сохраниться ливский язык в чистом его виде. В 1846 году в такое поселение lībieši прибыла научная экспедиция из Санкт-Петербурга. Русские ученые с удивлением обнаружили, что деревня населена вовсе не латышами, а совершенно другим народом, говорящим на собственном языке, имеющим древнюю историю. Тогда появилось много записей, зарисовок, в том числе сохранились образцы фольклорного творчества, эскизы с костюмов.

После, в короткий период независимости Латвии, начался рост национального сознания и самоопределения народности Liibi. Издавались книги на ливском, появились самодеятельные хоры, поющие народную музыку, а детишек в школе стали учить родному языку. В 1939 году 6 августа в Мазирбе состоялось открытие Народного дома Liibi. Всё закончилось с приходом советской власти. В наши дни, вновь обретя свою свободу и независимость Латвия старается сохранить культуру ливского народа. Конечно, вернуть утраченное уже невозможно, но не растерять то, что имеешь, уберечь от вымирания культурные традиции предков, это, наверное, и есть истинная любовь к своей Родине.

Быт и обычаи ливов

Как уже говорилось - жили Liibi на побережье. Основным промыслом для них была рыбная ловля, прямо в море ловили. Огород сажать, а уж тем более возделывать пашню, на скудной прибрежной почве, возможности не было. Однако разводили домашний скот - коров, лошадей, овец. Знали ремёсла: гончарное, кузнечное, столярное. Сами изготовляли одежду. А ещё вели торговлю с проплывающими мимо их берегов купцами. Дома свои строили из брёвен, крышу крыли дранкой. Интересной была архитектура их дома: когда сын женился, то новое жилище он не возводил, а делал пристройку к родительскому дому, поэтому дома получались очень длинными, на несколько семей. Кроме избы во дворе имелись и иные постройки: загон для скотины, амбар, хлев, сарай, баня и прочее. Ливы любили красоту, были аккуратны в ведении хозяйства. Загоны для скота обсаживали кустами, а вдоль дома делали длинные грядки с цветами, которые могли расти на скудной почве.

Интересен был наряд ливской женщины, говорили так «когда ливка идёт, то за версту её слышно». Почему? Судите сами на себе ливские красавицы носили, не просто много украшений, а невероятно много, до 16 кг бронзы. Но это, конечно, праздничный, парадный наряд. Не обычен и примечателен национальный ливский пояс с вышивкой. Традиционно такой пояс был разделён на 14 блоков-сюжетов, на каждом из которых были изображены сцены с использованием символических узоров. Интересно что двух одинаковых поясов найти невозможно. В Латвии в музее хранится около семисот таких поясов и не на одном рисунок не повторяется. Что изображалось на них? Появление человека на этот свет, приход его в общество, обретение мудрости, познание духовности, уход на тот свет. Душа, символически, обозначалась как рыба, а жизнь - есть река, в которой та рыба плавала.

Min rov um min ov!

Мой народ - моя честь! Гласит девиз на Народном доме Liibi. Когда-то наступит тот день, что не останется не одного из ливов, только смутные воспоминания, да язык изучаемый энтузиастами. Но латвийские берега, как немые свидетели прошлых лет, всегда будут хранить память о древнем народе, когда-то владевшим и управлявшем этой землёй. И словно призраки было вдруг воскреснут в генетической памяти старинные языческие ритуалы, когда люди верили в ведьм и духов леса, когда пели свои песни утёсам и поклонялись повелителю вод, когда душа умершего в виде священной рыбы уплывала в реку вечности, а древние замки были населены людьми, когда сражались воины за свой народ, а в мирное время рыбаки ловили сетями косяки рыб в прибрежных балтийских водах.

(этнография; нем. Liewen; латышск. либеши, от либетис, лив, старорусск. либь, латинск. Livones, Livii, Livenses) - небольшая отрасль финского племени, живущая на северном прибрежье Курляндии и в Ней-Салисе в Лифляндии. Отделенные широкою лесной и болотистой полосой земли от латышей, Л. занимают узкий и песчаный берег на протяжении 68 верст, по обе стороны мыса Домеснеса, на западном конце резко обособляясь от латышей, на В и ЮВ живя с ними вперемежку. Всех ливских деревень 14, крестьянских дворов 136. В 1852 г. Л. было 2324, в 1881 - 3562 (1188 мжч., 2374 жнщ). В 1858 г. лифляндская группа Л. в Ней-Салисе состояла из 5 мжч. и 3 жнщ.; она существует и до сих пор. По Э. Сетеле, в 1858 г. было 2939 Л. курляндских. Курляндские Л. называют себя береговыми жителями, randalist, в отличие от латышей внутри края, которых называют рыбаками, kalamied. Около Вендена сохранилось воспоминание об имени Л. в названии некоторых урочищ. Названия чисто ливских деревень - ясно финского характера. У Генриха Латыша встречаются Livones Lenevardenses и Veinalenses. В XVII веке Эйнгорн в "Historia Lettica" упоминает о Л. как народе не эстонском, говорящем на особом языке и известном своими волшебствами и суевериями. Язык, прежние судьбы и нынешнее состояние Л. обращали на себя внимание многих исследователей. Научным исследованием лив. яз. занимались академики Шегрен и Видеман. Первый путешествовал среди Л. в 1846 и 1852 гг., второй провел у них лето 1855 г. Видеманом в 1861 г. изданы были, уже после смерти Шегрена, результаты его этюдов, во II т. "Ges. Werke Johann Andreas Sjögrens: Liv. Grammatik, nebst Sprachproben" и по-русски в 18 т. "Зап. Имп. Акд. Наук" под заглавием: "Обзор прежней судьбы и нынешнего состояния Л." (СПб., 1870). Шегрен сообщил предварительные результаты своих экскурсий географическому обществу и акд. наук в "Rapport sur son voyage en Livonie et en Courlande" (1852). В новейшее время лив. яз. интересовался проф. Эмиль Сетеле из Гельсингфорса, объезжавший лив. местности в 1888 г. вместе с Вэйко Воллин и В. Томсеном. Л. язык хотя близок по звукам и формам к этскому, но, по Видеману, подходит в других чертах скорее к финно-лапландскому, эстскому и карельскому. Выдающейся его особенностью считается различная долгота его гласных и богатство перезвуковок (Umlaut) в формах склонения и спряжения. В 1867 г. финский ученый Коскинен ("Sur l"antiquité des Lives en Livonie", в "Acta Soc. Scient. Fennicae", т. VIII) подробнее доказал близкое родство Л. с карелами и высказал мнение о вторжении Л. в землю латышей и вендов морским путем, не ранее VIII или IX вв. В 1892 г. Биленштейму удалось развить мысль Коскинена на основании историко-этнологических и географических разысканий. Антропологические исследования Ферд. Вальдгауера ("Zur Antropologie der Liven", Дерпт. 1879) подтверждают теорию Коскинена. По его выводам как Л., так и карелы высокого роста, без всякой наклонности к тучности. У обоих племен волоса каштанового цвета; цвет глаз у обоих серый (у карелов с переливом в голубой, у Л. - в карий), лицо продолговато-узкое, череп брахикефальный, скулы и лоб сравнительно узки. Борода у Л. лучше растет, чем у карел; русые волоса у Л. редкость и встречаются только у детей. Борода каштанового или темно-каштанового цвета. Растительность волос на теле сравнительно сильно развита. Гильнер, поместивший в 1846 г. в "Bulletin hist.-phil." акд. наук сочин. "Die Liven der Nordküste von Kurland", уподобляет характер их эстонскому. С малых лет привыкшие к морю и его опасностям Л. - смелые и энергичные мореходцы, отличающиеся большим духом предприимчивости и большей солидарностью, чем латыши. Так как Л. живут на прибрежной полосе, большею частью покрытой зыбучим песком, то земледелие у них и невыгодно, и гораздо труднее, чем внутри края. Поля устроены между песчаными холмами, очень невелики, удобряются морскою травой, засеваются яровым хлебом и защищаются изгородями. Рыба составляет главный предмет продовольствия и важный предмет торговли; особенно известна дондангенская копченая и вяленая камбала. Все, что нужно сверх добытого собственным трудами, Л. получают с острова Эзеля. Пчеловодство, некогда сильно развитое, незначительно. Жилища Л. в отличие от однодворчества латышей составляют частью довольно большие, частью малые деревни, дома теперь мало отличаются от латышских; между пристройками оригинальные береговые шалаши для хранения сетей. Одежда мужчин - короткий кафтан или матросская куртка с блестящими пуговицами. Женщины на голове носят белый платок или белый чепчик, в зап. местностях - с широкою, красною лентою. Календарно-бытовые праздники празднуются как у латышей. В свадебных, родинных, похоронных обрядах также заметны черты, одинаковые с латышскими. Экономический быт Л., в 1860 г. значительно стесненный тяжелыми арендными условиями, ныне переменился к лучшему. О современных Л. писал В. Воллин по-фински: "Luven kansa. Л. народ, его прошедшее и современность" (1891); его же статья в "Suomi" (III сер., т. 7, 1893) о постройках. О ливах, их фольклоре и языке Сетеле докладывал венгерской акд. наук: "А liv nép és nyeloe" (см. журнал "Szemle-Budapest", 1889). Кроме образцов языка, им собрано до 100 сказок, 250 пословиц и загадок, описания обрядов и до 30 песен. О древней истории Л. толкует А. Снельман в своей истории восточно-морских финнов в период самостоятельности.

Э. Вольтер.

История. Древнейшее упоминание о Л. принадлежит нашему начальному летописцу, называющему их и "либь", и "ливь", и относящему их к литовскому племени. Более подробные данные сообщаются Генрихом Латышем. По его словам, Л. платили дань полочанам в XII в., но с конца этого века они начинают подпадать влиянию немцев, а в 1205 г. значительная их часть вынуждена креститься. Борьба из-за религии тянется еще несколько лет; Л. удавалось привлечь на свою сторону и латышей, и полоцких князей; после поражения они обыкновенно давали обещание выплачивать дань, но по уходе немцев снова брались за оружие. В 20-х гг. XIII ст. Л. составляют уже вспомогательное войско немцев и ходят с ними против эстов, латышей и русских. После 1226 г., когда прекращаются сведения у Генриха Латыша, встречается несколько упоминаний о Л. в Рифмованной Летописи. Начиная с конца XIII века о Л. имеются лишь весьма скудные и случайные указания. О степени распространения Л. имеются следующие данные: немцы застали их на Двине; под 1264 г. Рифмованная Летопись упоминает о Л. в Митаве; в грамотах говорится о Л., живших в 1289 г. в Долене, 1322 г. - в Зегевольде, 1349 г. - в Кирхгольме, 1359 г. - опять в Долене; по словам Гильбера де-Ланноа, они жили по дороге из Либавы в Ригу; между 1670-1676 г., по Гиерну, - на Салисском берегу до Лемзаля; по Шлецеру и Дитмару - в Ней-Салисе и Альт-Салисе. Затем в этих местностях ливский яз. исчезает с замечательной быстротой. О других, курляндских, Л. сведений еще меньше. По грамотам 1264 г. они жили при Дурбенском оз., в 1296 г. - по обе стороны Ирувы (Ирбе); около 1650 г. Эйнгорн упоминает их только "на Ангернском берегу"; по Шлецеру (XVIII в.) они жили от р. Рое до виндавской границы. О быте древних Л. мало известно; по мнению исследователей, основанному на аналогии с устройством эстов и куров, Л. жили под властью нескольких старшин; каждый старшина ведал свой округ, был предводителем на войне и судьей. Должность эта переходила от отца к сыну. Большую роль играла аристократия, из семей которой брались обыкновенно заложники. Дань немцам состояла сначала из известного количества хлеба с каждой сохи, а потом из десятины, которая, впрочем, менялась вследствие восстаний; были еще и чрезвычайные налоги. С половины XIII в. немцы дали Л. своих судей и заставили отрабатывать барщину; право личной свободы и собственности на земли предков Л. сохраняли, однако, довольно долго. Характер древних Л., по общим сказаниям, был жестокий и вероломный. Их оружие состояло из меча, копья, дротика и щита; сражались пешком и верхом. В мирное время занимались земледелием, рыболовством, охотой, скотоводством и пчеловодством, а после прибытия немцев - и торговлей. Монетою очень долго были озеринги (по два на марку), а затем - марки.

• - небольшая отрасль финского племени, живущая на северном прибрежье Курляндии и в Ней-Салисе в Лифляндии...

  Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

• - 1) племя финно-угорского происхождения, в древности обитавшее в северных и западных частях территории современной Латвии...

  Большая Советская энциклопедия

• - финноязычный народ, живший в древности в северных и западных частях современной Латвии. Постепенно ассимилировались куршами и латгалами. В 9-12 вв. занимали побережье Рижского зал. и часть Курземского взморья...

В 70 километрах от Риги на берегу Даугавы живут потомки одного из самых воинственных финских племен - ливов, которые в далеком прошлом управляли этой землей, совершали магические ритуалы, посылали своих ведьм в ступах в Турайду и бранились с земгалами, селившимися в своих крепостях через реку. Лишь им дано знать истинное будущее, когда поднимется из вод озера Буртниеку древний замок Лаймдоты, а над Даугавой вновь будет слышна песнь утеса Стабурагс…

Многие в Латвии совершенно незаслуженно называют ливов латышами. А ведь они другие, и даже ливский язык, носителей которого здесь осталось всего ничего, по произношению близок к эстонскому и финскому, а по написанию - удмуртскому, марийскому, мордовскому. Ливы, бесспорно, - одна из самых больших загадок Латвии. Более 5000 лет назад их предки пришли к берегу Балтийского моря с северо-востока…

Вот уже много лет изучает и популяризирует традиции своего народа филолог Зоя Силе (Zoja Sīle), которая в свое время и азбуку ливского языка издала, и немало научных публикаций подготовила. Сейчас она работает в Этнографическом музее: проводит все дни на ливском хуторе около рыбацкой деревни на берегу озера Юглаc. Там она и встретила корреспондентов «Вести Сегодня».
Последняя из ливов

Этот ливский хутор «Делини» здесь построили 40 лет назад. 31 июля будут отмечать дату, когда в музей перевезли настоящий дом ливского рыбака, амбар, хлев, загон для скота и прочее, причем все настоящее, из курземского поселка Лужня. Этнографы предварительно пометили цифрами каждое бревно хутора, а потом доставили все к берегу озера, чтобы собрать деревянные строения максимально точно! На праздник приедут люди, которые помнят этот хутор, еще стоявший на ливской земле. Придет на торжество и дама уже весьма почтенного возраста - Аусма Эрнестовска, которая в детстве часто бывала на этом хуторе, где помогала своему дяде пасти коров.

Принимать гостей будет Зоя Силе, которую совершенно заслуженно называют главным ливом Латвии. Она первая в стране написала азбуку родного языка, выпустила пособие, украшенное рисунками традиционного орнамента, списанного с варежек, хранившихся в разных музеях страны. Зоя Ивановна подробно изучила и традиционный ливский костюм, что вообще многие краеведы считали невозможным. Долгие годы она собирала фольклор своего народа, участвовала в краеведческих экспедициях вдоль побережья Курземе и за границей, например, в России, старалась создать для школ систему преподавания ливского языка, устраивала научные конференции.

Но для кого она все это делает и по сей день? Ведь настоящих–то ливов в Латвии и нет уже почти… В мире осталась лишь одна женщина, для которой ливский язык родной на все сто процентов. Ее зовут Гризелда Кристиня, ей 101 год, и живет в… Канаде. Недавно у нее гостил канадский лив Роберт Фреймут из села Саунага (оттуда же и Зоя Силе), уже много лет изучающий традиции и язык своего народа. Еще в Латвии есть группа молодых людей, которые считают себя вполне полноправными ливами: не только учат язык, но и в быту между собой на нем общаются - вплоть до того, что даже sms–сообщения по мобильному телефону пишут на ливском. А вообще, по словам Зои Силе, людей, всерьез изучающих ливский, в Латвии осталось человек двадцать.

Ливы на Ливском берегу .

И наших ливов понимают не только их близкие языковые родственники из Эстонии и Финляндии, но даже жители отдаленных регионов России - из Коми, Карелии, Ханты–Мансийска. Общих слов у финно–угров немало, например, члены семьи («иза» - отец, «ема» - мать), одни числа и названия частей человеческого тела. Между прочим, одна часть тела перекочевала и в латышский язык: «селга» - «спина». Правда, в латышском языке «селга» - место, где море сходится с небом. А ливы говорили «селга» не только когда речь шла о спине человека, но и «спине морской» - той самой, где линия горизонта.
По спецпропуску в Курземе

Сейчас мы стараемся поддерживать ливскую культуру в Латвии, но носителей языка почти не осталось. Что касается меня, я ведь не на сто процентов лив - у меня папа русский. Хотя язык я действительно впитала с молоком матери! - говорит Зоя Ивановна. - Мама с детства говорила со мной по–ливски, рассказывала, как жили люди до Второй мировой войны в Курземском крае, как рыбу в море ловили и на лошадях вдоль побережья ездили. И все это очень впечатляло! А уже на филфаке ЛУ я в процессе изучения балтийских языков всерьез занялась сбором материала о родном этносе. Меня подтолкнуло и творчество созданного в 1972 году ансамбля Liulist, исполнявшего песни исключительно на ливском языке…

В то время я специально получила пропуск в МВД, чтобы можно было свободно перемещаться по закрытой пограничной зоне близ морского курземского берега. И в итоге написала научную работу «Лексика жителей рыболовецких сел в окрестностях Дундаги». Было очень интересно, поскольку тогда там не просто еще сохранились люди, владеющие ливским, но и латыши в Курземском крае говорили на своеобразном наречии - с элементами финно–угорского языка. Но теперь, увы, для основной массы ливов родной язык - латышский. А ливский вроде иностранного… И верю, что моя судьба - помочь ливам вспомнить, кто они есть на самом деле! У нас же не только язык и особые традиции, но даже флаг есть - символическое изображение мыса Колки.

В начале 90–х Зоя Ивановна с единомышленниками стала добиваться через всевозможные инстанции, чтобы в Курземе создали охраняемый государством ливский культурно–исторический заповедник (по примеру Карелии, где есть заповедник саамов в Панаярви). В 1993–м удалось реализовать идею: на большой территории взяли под защиту не только природу, но и все, что связано с ливским этносом. Зоя Силе выступала и за развитие в крае «дружественного среде туризма». Правда, этот заповедник просуществовал лишь до конца 1990–х, а потом сократилось финансирование.

Очень печально, ведь раньше мы получали деньги на изучение истории народа, на экспедиции, газету Liuli, летние детские лагеря для ливов и прочее, прочее… К слову, в этом году все же планируется, что ливский детский лагерь в Курземе будет, хотя и заповедника нет… Хотя и в то время нашу работу никто толком не ценил. Мы–то думали, будто несем благо, а людей все это не шибко интересовало. Оно и понятно, в регионе была сплошь безработица, крупнейшие рыбоперерабатывающие заводы закрылись. А тут мы, понимаешь ли, столичные интеллигентики, явились, о культуре и истории рассказываем, - вспоминает Зоя Силе.

И все же кто они - ливы? В начале азбуки AB rOntOz Зоя Ивановна рассказывает историю народа. Считается, что финно–угры пришли на территорию, позже названную Латвией, с Урала, расселились вдоль Даугавы, Гауи и, конечно, по берегу моря. Впервые упоминание этнонима встречается в XII веке в «Летописи Нестора», потом - в «Хрониках Генриха». Из этого источника можно узнать: в XII веке, когда ливы были язычниками, до прихода крестоносцев, ими правил Каупо. Он был вроде короля ливов. Хотя слово «король», наверное, и не совсем точное, тем не менее Каупо обладал реальной властью, и его принимал сам Папа Римский.

Каупо называют «предателем ливов», но можно поспорить. Да, он отказался от язычества и стал христианином. Однако христианство - это не шаг назад, оно несло прогресс. Возможно, Каупо был как раз значительно выше в своем развитии остальной части ливов, - полагает Зоя Ивановна. - Но потом на протяжении длительного исторического периода о ливах в письменных источниках не упоминается. Только в 1846 году к ливам приехала первая научная экспедиция из Санкт–Петербурга. Ученые узнали, что здесь, оказывается, живут не латыши, у людей свой язык, культура и традиции. Тогда же появилось много рисунков, в том числе изображений костюмов.

Всегда считалось, что ливы очень прогрессивные, с богатой культурой, поскольку живут около берега моря и имеют выходы к торговым путям, а предки латышей селились дальше - на холмах, в лесах - и ничем особым не могли похвастаться. Даже древний ливский костюм (X–XII веков) отличался яркостью и украшениями. Зоя Силе по старинными рисункам смогла восстановить ливский парадный костюм, на котором только одних украшений 16 килограммов бронзы! Есть такая фраза: «Когда идет ливская женщина, ее слышно за версту».

Конечно, и на знаменитом «ливском поясе», образцы которого можно оценить в Лиелвардском музее, есть на что посмотреть! Все рисунки на нем предельно символичны. Каждый пояс обязательно разделен на 14 блоков, в первом из них - знак рыбы, заплывающей в реку жизни, следом - знак приобщения человека к социуму, ближе к концу - символ перехода к духовной мудрости, и наконец - узор, который можно трактовать как переселение души в мир иной. Причем общий рисунок на поясах никогда не повторялся. В 1996 году в музее хранилось 713 разных поясов! Самый старый датирован XIII веком, и сейчас он выставлен в экспозиции Латвийского исторического музея…

У меня была хорошая знакомая ливка Поулине Клявиня, которая в 2000 году перед самой смертью передала в Этнографический музей свои вещи для экспозиции. Она жила в местечке Вайде и все годы занималась тем, что рассказывала о культе и традициях ливов: считала это своей миссией, - говорит Зоя Ивановна во время экскурсии по музею. - Вещи Поулине украсили этот ливский хутор, построенный еще в конце XIX века… А обратили внимание, насколько он длинный? Ливские дома не покидали родственники, и когда мужчина женился, то делал пристройку. Отличительная особенность и у крыши дома: она не черепичная, а из деревянной дранки. Поддерживали это покрытие изогнутые вверх корни деревьев, которые укладывали особым способом, чтобы они без гвоздей не давали дранке сползти.

Ливы очень грамотно вели хозяйство - и все было аккуратно, чисто. Даже загоны для скота прикрывали от остального двора высокими растениями персикариями и широкими кустами. А около домов обязательно сажали на длинных грядках цветы, которые могли расти в довольно бедной песчаной морской почве.

Словом, посмотреть есть на что. Поэтому приглашаю всех в музей в гости 31 июля на большой ливский праздник! А потом, в первую неделю августа, запланирован ливский праздник в Мазирбе. И ливы каждому очень охотно о себе расскажут!

На основании археологических данных можно считать установленным, что в середине I тысячелетия до н. э. в Прибалтике уже сформировались некоторые современные прибалтийско-финские группировки финно-угров. Согласно языковым данным, одной из древнейших группировок прибалтийских финнов были ливы. В основном словарном фонде ливского языка мы находим много слов, которые не имеют соответствий в других прибалтийско-финских языках или имеют в них иное значение или фонетическую форму. В грамматическом строе ливского языка также имеются специфические для него черты, например формы дательного падежа ( lapson - ребенку, у ребенка). Древние фонетические особенности ливского языка резко отличают его от других прибалтийско- финских языков. В нем сравнительно мало развилось чередование ступеней согласных. В ливском языке, разумеется, получили развитие различные фонетические явления позднейшего происхождения. На окончательное формирование ливского языка оказали сильное влияние языки балтийских племен, а позднее именно латышский язык. Ливский язык в свою очередь оставил следы и в латышском языке, особенно в лексике и, в меньшей степени, в фонетике и грамматике. Однако перевес оказался на стороне латышского языка, так как территория ливского языка все более суживалась и продолжает суживаться. Тем не менее ливский язык остался типично финно-угорским. О ливах, как о самостоятельной этнической группировке, говорят письменные источники. Древнейшая русская летопись «Повесть временных лет» упоминает ливов (либь) в числе соседей восточных славян. Больше сведений о ливах сохранилось в хрониках периода захватнических войн немецких рыцарей в конце XII- начале XIII в.

Древнее племя ливов осело к югу от эстонцев. Позднее главным местом поселений ливов была территория вокруг Рижского залива, в бассейнах Западной Двины и Гауи, а также на Курземском полуострове.

Ливы никогда не были многочисленными. В начале XIII в., когда Генрих Латвийский писал свою хронику, они занимали сравнительно небольшую территорию на побережье Рижского залива, от эстонской языковой границы до середины Курземского полуострова. В некоторых местах ливы и латыши или ливы и курши жили чересполосно.

Ливы бывшей Ливонии были порабощены немцами в начале XIII в., ливы бывшей Куронии (Курляндии, Курземе) оказали им более упорное сопротивление, но в течение XIII в. и они потеряли самостоятельность.

Особенно пострадали ливские земли к северу от Западной Двины. Из-за продолжительных войн уже в XIII в. численность ливов сильно сократилась; на опустевшие земли начали переселяться главным образом латыши. Смешанная ливско-латышская территория все более расширялась, шаг за шагом латышский язык вытеснял ливский. В XIV и XV вв. ливы еще жили около Риги и в Сигулде. В конце XVII в. ливскими были местности между городами Лимбажи и Цесис. В XVIII - начале XIX в. по р. Салаца жило довольно значительное ливское население. Салацкие ливы окончательно слились с латышами во второй половине прошлого века.

В настоящее время население, знающее ливский язык и сохранившее этническое самосознание, живет в 12 деревнях, расположенных на узкой прибрежной полосе на мысе Курземского полуострова в Вентспилс- ском районе Латвийской ССР. Две деревни-Мелнсилс (по-ливски Муста- нум) и Колка (Куолка) расположены на берегу Рижского залива, остальные 10 на побережье Балтийского моря, к западу от мыса Колка. Это деревни: Вайда (Вайд), Саунага (Сяныг), Питрага (Пийтрыг), Кошрага (Коштрыг), Мазирбе (Ире), Сикрага (Сийкрыг), Яунциемс (Ужкила), Лиелирбе (Ийра), Микельторник (Пиза) и Лужня (Луж). В ливских деревнях живут латыши, местами русские. В большинстве этих деревень латышский язык распространен гораздо больше, чем ливский: ливский язык знают лишь 300 - 350 человек. Ливы живут также в Дун- даге, Вентспилсе, Талей, Риге и в других местах. По данным переписи, ливами считали себя около 3 тыс. человек, но хорошо или в некоторой мере владеющих ливским языком насчитывалось не больше 500 человек. В настоящее время ливским языком пользуются только старое и среднее поколения населения. Ливы сильно пострадали в период немецко-фашистской оккупации. Их согнали с родного побережья и заставили уйти в глубь страны, где значительная часть старшего поколения быстро вымерла из-за тяжелых материальных условий. Освобождение Советской Армией в 1945 г. территории ливов позволило местному населению вернуться на прежние места жительства.

Салацкие ливы называли се бя лийб ( lib ). В настоящее время оставшиеся ливы называют себя лийвли ( livli , множественное число: livlist ) или рандали ( randali , множественное числи: randalist ), т. е. прибрежные, и каламиэз, множественное число каламиэд ( kalamiez , множественное число: kalamied ), т. е. рыбаки. Латыши называют ливов U - viesi и jurmaliesi , т. е. прибрежные. В эстонском литературном языке этот народ называется liivlased . Эстонцы с острова Са- аремаа, имеющие непосредственные связи с ливами через море, называют последних kurala - sed , т. е. курши, или гаппаки- ralased - прибрежные курши.

Поселения ливов находятся на дюнах, где почва малоплодородна. Более или менее хорошо растут здесь лишь рожь и картофель. Раньше поля представляли собой маленькие, обнесенные забором клочки земли. Луга были немного лучше, что давало возможность держать коров и овец. В период феодализма и капитализма ливы были вынуждены покупать хлеб у латышей, живших во внутренних районах. Главным средством существования ливов была ловля в море камбалы, кильки и салаки, в реках - миног. Другие сорта рыбы не имели хозяйственного значения. Ловят и ловили рыбу главным образом сетями и неводами. В старину каждая лодка составляла отдельное общество (селъч-sel ’ c ), руководимое владельцем лодки или кем-либо из опытных членов общества. У общества были свои неводы и сети. Улов делился между членами поровну (хозяин лодки получал две части) или каждому доставалась та часть улова, которая попадала в принадлежавшую ему сеть. Рыбу вывозили на продажу или в обмен на зерно во внутренние районы, в крестьянские дворы латышей, на мызы и в небольшие города. С развитием капитализма в Прибалтике шло расслоение и среди ливов. В ливских деревнях появились крупные рыбопромышленники, пользовавшиеся наемной силой и скупавшие рыбу для перепродажи. В начале XX в. владельцы рижских и таллинских консервных фабрик стали посылать в ливские деревни своих представителей, которые заключали договоры с рыбаками, получали всю рыбу и солили и консервировали ее прямо на берегу в специальных временных постройках. Более зажиточные ливы приобретали парусные или моторные лодки, на которых плавали сами и нанимали моряков. Развитию мореходства способствовала морская школа, основанная в селе Мазирбе, в центре ливской территории. Во время первой мировой войны ливский рыболовецкий флот был почти полностью уничтожен.

Ливы занимались и торговлей: скупали у сааремаасцев рыбу, скот, кожи и т. п. и перепродавали их рижским предпринимателям. Бедняки.

Сааремаа не могли найти работу на своем острове и на рубеже XIX-XX вв. массами переселялись через пролив и нанимались в батраки и пастухи к латышским богатеям. Роль посредников между рабочими и работодателями выполняли ливские кулаки, владевшие эстонским и латышским языками.

В настоящее время ливские рыбаки объединились в крупные рыболовецкие артели и колхозы вместе с латышами. Многие ливы работают на рыбоконсервных фабриках в Колке и Вентспилсе и на других предприятиях.

Ливы издавна жили не на хуторах, как латыши, а в деревнях. Ливский двор также отличается от латышского, так как образ жизни и хозяйство ливов не требовало большого количества хозяйственных построек. Старые жилые дома ливов деревянные, по большей части обшиты досками и окрашены в белый, желтый, зеленый или голубой цвет. Очень характерны дощатые крыши на курицах. Против дома, через двор, находятся хозяйственные постройки: хлев, амбар, сарай, маленький амбар для рыбы на высоких угловых камнях или столбах, который в более позднее время был заменен погребом. В прошлом были широко распространены летние кухни, срубные или из распиленных старых лодок. Рыбные амбары раньше располагались на берегу, в отдалении от дома. На берегу близ причала был расположен и сарай для сетей. Дом и хозяйственные постройки обычно разделял заросший дерном двор, который содержался в особой чистоте. Все постройки были окружены низким забором. На некотором расстоянии от построек находилась рига, обычногоже обнесенная забором. При жилых постройках в некоторых дворах имелись небольшие фруктовые сады, большей же частью только цветники.

В самых старых домах была только одна комната. В более зажиточных хозяйствах жилой дом состоял из двух, трех и более комнат. В новых домах всегда несколько комнат с оклеенными обоями стенами и крашеными полами. В некоторых старых домах можно видеть прежнюю выкрашенную в зеленый или красный цвет и украшенную цветочным узором мебель, но обычно обстановка выдержана в старом мещанском стиле, характерном для Прибалтики XIX в. У ливов, как и у латышей, печки низкие и облицованы изразцами, топятся из кухни, куда выходят устьем. Кроме того, в кухне имеется плита. В более бедных домах кухня обычно служит и передней. В крупных центрах, как, например, в Колке, ливы ведут городской образ жизни. Новые деревянные или кирпичные дома построены по тем же планам, что и у латышей Курземе.

Мужская национальная одежда ливов исчезла уже давно, три-четыре поколения тому назад. Она состояла из длинных или коротких до колен штанов морского покроя, т. е. с застежкой на боках, и куртки, обычно со стоячим воротником. Для костюма предпочитался синий цвет. Отложной воротник белой рубашки был вышит красным, синим или желтым. На шее носили покупной пестрый платок. Обувью служили у мужчин сапоги и постолы из тюленьих ластов. Летом носили также лапти.

У женщин национальная одежда сохранялась гораздо дольше. У некоторых пожилых женщин она хранится и поныне в сундуках. Молодые женщины и сейчас шьют себе национальные костюмы и надевают их на демонстрации, вечера самодеятельности, певческие праздники и т. д. Ливский женский национальный костюм состоит из юбки с узкими разноцветными продольными полосками, одноцветного - красного или синего - корсажа, который надевается на белую рубашку. Воротник и манжеты рубашки вышиты геометрическим узором. На шее носят очень пестрый платок. Грудь украшают такие же застежки и пряжки, как и у латышек, иногда медные цепочки. На голове низкая, расшитая пестрым цветочным узором шапочка, на плечи наброшен кыртан ( koortari ), такое же большое шерстяное наплечное покрывало, как виллайне латышек.

С каждым годом все более стираются различия между ливами и латышами.

В настоящее время ливов отделяет от латышей в основном различие языков. Наиболее ярко своеобразие ливов отражается в их современном фольклоре. Большинство народных сказаний ливов связано с морем. О живущем в море «морском народе» существует целая серия рассказов: о том, как морские люди пасут своих коров на синем берегу, зовут рыбаков к себе на свадьбу, помогают прилежным рыбакам и наказывают ленивых и нерадивых и т. д. Популярны также поверья и рассказы о вол- кол аках, об особых духах-колдунах, которых называют «холодными башмаками», и о богатыре «Великом Теле» (Суяур Тель). Разумеется, в лив- ских поверьях и сказках много общего с латышским фольклором, есть черты, общие с эстонцами. Ливские народные песни в общем близки к латышским, но есть и неизвестные латышам.

Ливская народная музыка резко отличается от латышской.

У ливов существует небольшая литература на родном языке, начало которой положено академиком Ф. И. Видеманом. Первые ливские книги были изданы в 1863 г. Немногочисленные литературные произведения прошлого столетия имели исключительно религиозный характер. В XX в. издавались хрестоматии, книги для детей, песенники, календари и разные небольшие книжечки, а также газета «Лийвли» (Livli).

Со второй половины XVIII в. ливами стали серьезно интересоваться многие исследователи. Первым крупным ученым, приступившим к научному исследованию жизни ливов и ливского языка, был академик А. Шег- рен. Шегрена сопровождал художник Петцольд, его акварельные рисунки имеют большую этнографическую ценность. Наряду с данными о языке Шегрен собрал много материала по фольклору и быту. Сведения Шегрена о салацких ливах незаменимы, так как после него исследователи на этой территории не появлялись. В Курземе работу Шегрена продолжил академик Ф. И. Видеман. Общей работой Шегрена и Видемана было двухтомное исследование (1861 г.), которое остается до сих пор важным источником для изучения ливского языка и богатейшим сборником описаний образа жизни ливов, их домашнего уклада, общественной организации, фольклора и т. д. в первой половине XIX в.

Позднее ливов изучали главным образом эстонские и финские ученые. Когда в 1940 г. ливы вместе с другими народами Прибалтики вошли в состав Советского Союза, эстонские и латышские ученые включили в план своей работы комплексное исследование ливов, но лишь после капитуляции немецких фашистов в 1945 г., когда остатки ливского народа смогли вернуться в родные края, представилась возможность продолжить начатые работы.