Всеобщая история кто написал. Всемирная история. Даты по Всеобщей истории

Всеобщая история - это история всего человечества от появления первого Homo sapiens до настоящего времени. Задача всемирной истории как науки заключается в том, чтобы познать взаимосвязь, показать ход развития великих событий, которые связывают все народы и управляют ими. Историческое развитие человечества реализуется двумя способами: путём постепенного прироста открытий и находок, а также путём качественных скачков или революций, составляющих эпохи в материальной и духовной эволюции.

Всеобщая история есть история зарубежных стран и народов. Многими историками не делается различий между всеобщей и всемирной историей. Всеобщую историю обычно разделяют на национальную (этническую) и региональную. Первая изучает историю отдельных стран, государственных образований и народов, вторая объединяет историю связанных общими чертами культурно-исторического развития различных стран или народов. Сложность изучения региональной истории заключается в том, что понятие «исторический регион» весьма подвижно и не совпадает с устойчивым понятием «географический регион». В рамках всеобщей истории изучаются: история древнего мира, медиевистика (история средних веков и раннего Нового времени), новая и новейшая история стран Европы и Америки, история южных и западных славян (славянове́дение), история стран ближнего зарубежья, а также история стран других регионов.

Значительное внимание историки древнего мира уделяют закономерностям развития античной цивилизации Греции и Рима, а также связанных с ними варварских обществ Северной Африки и Евразии. Одной из кардинальных проблем, стоящих перед антиковедением, включая отечественную науку, является становление и развитие полиса - основной социально-экономической, политической, культурной и хозяйственной составляющей жизни древней Греции. Не менее важна проблема греческой колонизации Средиземноморья и Причерноморья . Началом античной цивилизации принято считать появление царств Ахейской Греции, сложившихся на Балканах и в бассейне Эгейского моря около ХХХ в. до н.э. Гибель этих раннеклассовых обществ в XII в. до н.э. приписывают природным катаклизмам и приходом с севера дорийских племен. Их расселение на материке в XII-XI вв. до н.э. ознаменовало рубеж эпохи бронзы и железного века и стало прологом к новому этапу развития, а затем и расцвету древнегреческого общества и культуры. Начинают складываться первые гражданские коллективы, в которых всей полнотой политических прав пользовалась знать в лице родовой аристократии. В исторической науке этот процесс связывают с образованием и становлением полисов, которые стали основой жизни не только в древней Элладе, но и во всем античном мире.

Одной из массовых форм миграции греческого населения стала Великая греческая колонизация VIII - V вв. до н.э. Очаги греческой жизни и культуры возникли на огромном пространстве от Испании и Северной Африки до Ближнего Востока и северного побережья Черного моря. Под влияние греков попали племена степных и лесостепных районов Причерноморья, предгорьев Карпат, Северного Кавказа, Закавказья. Расселение эллинов на огромных пространствах и их контакты с варварскими народами способствовали прогрессу мореплавания, торговли, ремесла, военного дела, вели к относительной стабилизации внутриполитического положения в самой Греции. Формирование полисов в Греции и в колониях вызвало к жизни такой феномен политической власти как демократия, т.е. власть большинства.

Полисная жизнь, в целом замкнутая, не была однородной. Полисная структура развивалась и эволюционировала, так как зависела от постоянно изменявшихся форм и видов землевладения. Свободные члены гражданских коллективов полисов разорялись, многие из них лишались не только средств производства, но и источников существования, а зажиточная верхушка, напротив, обогащалась. Это приводило к образованию избыточного населения, которое оказывалось вне общественного производства и было вынуждено искать источники доходов на стороне. Создавались условия для развития наемничества и новых миграций. Эти явления, ставшие особенно заметными в IV в. до н.э., историки нередко связывают с так называемым процессом «кризиса полиса». Полисная структура начала истощаться, многие государства полисного типа, которые занимали в Греции ведущее положение, быстро теряли свои позиции. Этим воспользовалась Македония, которая установила гегемонию в Элладе и возглавила процесс распространения греко-македонской культуры на Восток.

После завоеваний Александра Македонского и падения Персидской империи -последнего оплота деспотической власти «восточного» типа, греческий полис распространился на огромное пространство от Восточного Средиземноморья до Центральной Азии. Этот период античной истории принято называть эллинизмом , начало которого фиксируется смертью Александра Македонского в 323 г. до н.э. Эллинистический период в истории Европы и Азии оценивается в науке по-разному: большая часть зарубежных исследователей склонна характеризовать его как культурно-исторический феномен. Отечественная наука выработала, как представляется, наиболее оптимальную точку зрения на сущность этого исторического явления. Его оценивают не как этап, связанный с кризисом рабовладельческой социально-экономической формации, а как этап в развитии рабовладельческого способа производства, который обусловлен взаимовлиянием греческих и восточных традиций в экономике, политике, культуре.

Перед историками, которые занимаются изучением древнего Рима, также стоят еще не решенные и подчас спорные вопросы. Из социально-экономических аспектов, достаточно хорошо и подробно разработанных в отечественной науке, выделяются проблема рабства и соотношение гражданской общины и государства, развитие крестьянства и его обезземеливание. Не менее важным аспектом истории Рима являются проблемы патрициев и плебеев, клиентелы. В настоящее время историков древнего мира интересует проблема распространения римского влияния на широком пространстве античной ойкумены - то, что в современной науке называется термином глобализация. Существенное место в изучении данной проблемы занимает вопрос о романизации. Но и в центре римской истории, как ее понимает современная наука, остается община. Проблема общины возникает в период создания государства, она играет большую роль в эпоху Республики и Империи. Как и в Греции, община играет значительную роль в период борьбы римского плебса и родовой знати после падения власти царей. Не совсем ясна роль общины и civitas , т.е. гражданской общины в эпоху империи. С укрепление Римской державы, превращением ее в мировую, самостоятельность гражданской общины уменьшается. Расслоение и уничтожение свободного крестьянства в Риме, создание среднего и крупного латифундиального (поместного) хозяйства, концентрация земли, распространение римского гражданства на всю Италию подрывали традиционные общинные устои. На смену гражданской общине приходят города, становившиеся оплотом центральной власти. Особенно показательна роль общины в позднеантичный период, когда в недрах распадавшейся империи в условиях варварского завоевания Рима и провинций зарождались новые отношения поземельной зависимости.

Историки древнего мира не отрицают рабовладельческой сущности греко-римской цивилизации, хотя и не настаивают на преобладании труда рабов в общественном производстве. В античном обществе существовало немало прочих групп населения, включая общинников и граждан, которые играли важную роль в процессе производства. В Риме и отчасти в Греции граждан наделяли землей и ремесленными мастерскими, давали возможность участвовать в общественных работах, предоставляли разные субсидии, аренду и т.п. И только в том случае, если потребность в труде возрастала, а сограждане не могли удовлетворить этот спрос, привлекали дополнительно рабов и пленных, обращенных в рабов.

Существенный вклад в изучение истории Древнего мира внесли такие исследователи как Жан-Франсуа Шампольон, Теодор Моммзен, Авдиев В.И., Блаватский В.Д., Дьяконов И.М., Кнорозов Ю.В., Латышев В.В., Машкин Н.А., Ростовцев М.И., Струве В.В., Тураев Б.А. и др.

Мы коснулись только общих вопросов, некоторые из которых подробно разработаны в науке, а другие требуют новых подходов и исследований. В кратком очерке невозможно выделить все проблемы, которыми занимаются историки древности. Поэтому мы ограничились только общими концептуальными вопросами, которые позволяют выделить общее и особенное в развитии древневосточных обществ и античной греко-римской цивилизации.

Гердер Иоган Готфрид ; Дьяконов Игорь Михайлович ; ; Крестовые походы ; Международная защита национальных меньшинств ; Национально-государственное строительство ; Национально-государственные конфликты ;

Всероссийский заочный финансово-экономический институт. Ректор академик А.Н. Романов, Председатель Научно-методического совета проф. Д.М. Дайитбегов

«Всемирная история: Учебник для вузов»

Рецензенты: кафедра «История» Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова и д-р ист. наук проф. О.Г. Обичкин

История – обязательная учебная дисциплина во всех вузах. Говоря словами Н.Г. Чернышевского, нельзя быть образованным человеком, не зная истории. Знание истории интеллектуально и политически развивает человека, позволяет сформировать его мировоззрение и в конечном счете формирует в каждом из нас гражданина. В учебнике обобщено историческое развитие человеческого общества от первобытной эпохи до настоящего времени с выделением разделов: Первобытная эпоха, Древний мир. Средневековье, Новое время и Новейшее время. Для студентов высших учебных заведений, а также для широкого круга читателей.

Учебник «Всемирная история» подготовлен кафедрой истории экономики, политики и культуры Всероссийского заочного финансово-экономического института (ВЗФЭИ) для студентов второго курса всех специальностей на основе учебной программы, разработанной коллективом кафедры в соответствии с утвержденными Государственным комитетом РФ по высшему образованию общеобразовательными стандартами.

Особенность научно-методического содержания учебника – обобщение исторического развития человеческого общества от первобытной эпохи до настоящего времени с выделением разделов: Первобытная эпоха, Древний мир, Средневековье, Новое время, Новейшая история. Особое внимание уделено в учебнике цивилизационному подходу.

При написании учебника учитывалась концепция единства и всеобщности истории, что обусловило включение материала в контексте Запад-Россия-Восток.

Учебник снабжен учебно-методическим и справочным аппаратом: вопросами (по главам) для самопроверки, именным указателем, хронологической таблицей событий, списком рекомендуемой литературы и иллюстрирован картами.

Канд. экон. наук доцент Ф.О. Айсина (гл. 13, гл. 14, хронологическая таблица, именной ука-затель, список литературы), преподаватель И.А. Андреева (гл. 7), канд. ист. наук доцент С.Д. Боро-дина (гл. 10, гл. 11, гл. 12), канд. ист. наук доцент Н.О. Воскресенская (вводная глава, гл. 5), канд. ист. наук доцент А.С. Квасов (гл. 15 и гл. 16, гл. 18-20), канд. экон. наук профессор Н.С. Кривцова (гл. 6), канд. ист. наук доцент Н.М. Кутепова (гл. 15), д-р экон. наук профессор А.Н. Маркова (гл. 8, гл. 9), ст. преподаватель Е.М. Мурашова (гл. 2), д-р философ, профессор Л.А. Никитич (гл. 3), д-р ист. наук доцент А.Н. Новиков (гл. 17), канд. ист. наук доцент З.Е. Носов (гл. 1), акад. Г.Б. Поляк (гл. 7 Арабский халифат, гл. 22), канд. ист. наук доцент Е.М. Скворцова (гл. 7), канд. ист. наук до-цент Ю.И. Топалова (гл. 4), канд. ист. наук доцент В.И. Черноскулов (гл.21), канд. ист. наук доцент P.M. Черных (вводная глава).

доктор экон. наук АН. Маркова

1. Александров В.В. Новейшая история стран Европы и Америки. 1945–1986 – М.: Высшая школа, 1988.

2. Великая Отечественная война Советского Союза. 1941–1945 гг. Краткая история. – М., 1984.

3. Виппер Р.Ю. и др. История нового времени. – М.: Республика, 1995.

4. Верт Н. История Советского государства. 1900-1991. – М.: Прогресс, 1992.

5. Война и послевоенное развитие мирового сообщества. 1939–1991: Учеб. пособие. – М.: МАИ, 1992.

6. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнего человека до наших дней. – М.; Восточная ли-тература, 1994.

7. Из истории мировой цивилизации. / Под ред. Ш.М. Мунчаева. – М., 1993.

8. История Древнего Востока. – М.: Наука, 1988.

9. История мировой экономики. Хозяйственные реформы. 1920–1990.: Учеб. пособие для вузов / Под ред. А.Н. Марковой. – М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1995.

10. История народного хозяйства: Словарь-справочник. / Под ред. А.Н. Марковой. – М.: ВЗФЭИ, 1995.

11. История новейшего времени стран Европы и Америки. 1918–1945. – М.: Высшая школа, 1989.

12. История средних веков. – М.: Просвещение, 1986.

13. История СССР. 1861–1917: Учебник. / Под ред. В.Г. Тюкавкина. – М.: Просвещение, 1989.

14. Капустин Б. Г. Глобальные проблемы мирового общественного развития. – М.: УДН, 1991.

15. Краткая всемирная история. В 2-х кн. / Под ред. А.З. Манфреда. – М.: Наука.1966

16. Лурье Ф.М. Российская и мировая история в таблицах. – СПб.: Каравелла, 1995.

17. Новейшая история зарубежных стран: Европа и Америка. 1917–1945. – М.: Просвещение, 1989.

18. Россия и мир: Учеб. книга по истории. В 2-х ч. – М.: Владос, 1995.

19. Семенникова Л.М. Россия в мировом сообществе цивилизаций: Учеб. пособие для вузов. – М.: Интерпракс, 1994.

20. Современные Соединенные Штаты Америки: Энциклопедический справочник. – М.: По-литиздат, 1988.

21. Хозяйственные реформы в России (IX–XX вв.): Учеб. пособие. / Под ред. А.Н. Романова, А.Н. Марковой. – М.; ВЗФЭИ, 1993.

22. Широков Г.В. Развивающиеся страны в мировом капиталистическом хозяйстве. – М.: Наука, 1987.

В процессе познания историк всегда выбирает масштаб и ракурс изучения предмета. Такой выбор предполагает определённую интерпретацию исторического прошлого.

В историографии имеется немало опытов написания «больших» историй, которые, по замыслу их авторов, охватывают различные аспекты человеческого бытия в мировом историческом пространстве и времени.

С глубокой древности, когда складывались основы историописания, и вплоть до настоящего времени учёные не оставляют надежд представить историю человечества в целостном виде. Грандиозность задач и заведомая невозможность выполнения такого проекта отнюдь не могут служить препятствиями для тех, кто решился писать всеобщую (мировую) историю.

Идеи создания истории всего человечества нашли свое выражение в трудах античных авторов. Однако поиски для неё единых оснований, в конечном счете, приводили к написанию истории народов Средиземноморья, «образцовым» центром которого был эллинский мир.

Именно по его меркам рассматривалась жизнь «варварской» окраины.

В европейской средневековой культуре опыты создания всеобщей истории были связаны с намерениями христианских учёных (Евсевия Кесарийского, Аврелия Августина, Рихера Реймского и др.) обосновать идею непрерывности и целостности прошлого, настоящего и будущего человеческого рода на основе Ветхого и Нового Завета. В таком виде всеобщая, или мировая, история представала как процесс движения народов от варварства (язычества) к христианству. Центром христианской истории по Божественному плану был «богоизбранный» народ, прошлое же «варваров», или «иноверцев», всецело подчинялось логике всеобщей истории с присущим ей универсальным миропорядком.

В новое время, по мере формирования рационалистической научной картины мира, схемы всеобщей истории, предлагавшиеся последователями гуманистов в конце XVI–XVII в. (например, Боденом, Боссюэ, Рейли и др.) и философами в XVIII в. (Вольтером, Монтескье, Гиббоном и др.), подразумевали существование целостного всемирно-исторического процесса на иных основаниях – через развитие мирового духа или прогресс универсального разума. В таких концепциях центром человечества становилась Европа, в соответствии с «образцовым» историческим опытом которой рассматривалось прошлое народов других регионов. Этот европоцентристский принцип написания всеобщей истории (несмотря на его критику самими исследователями) в изменённом виде был унаследован профессиональной историографией XIX – первой половины XX в.

В XIX в. в Европе завершались процессы становления национальных государств. В связи с этим стала рассматриваться возможность создания единой всеобщей истории, своеобразного конечного продукта труда ученых, который был бы написан в результате тщательной научной разработки и обобщения национальных историй. Такую позицию, например, занимал Леопольд фон Ранке, который видел в написании всеобщей истории осуществление идеала (Божественного плана); этот идеал оказывался достижим посредством всеобъемлющего исследования взаимоотношений наций, языков, гражданских институтов, религий, причин и последствий войн и пр.

На рубеже нового и новейшего времени концепции всеобщей истории стали утрачивать привлекательность. Отчасти это было связано с общественными ожиданиями и потребностями в разработке концепций национально-государственных и локальных историй.

Однако были и другие, внутренние причины, побуждавшие ученых по мере профессионализации историографа постепенно смещать исследовательские интересы в другие сферы. В их числе – возрастание специализации исторического знания, формирование таких самостоятельных областей, как политическая, экономическая, социальная, культурная история. объяснительный аппарат дисциплины прочно вошли понятия культура» и «цивилизация», с помощью которых оказалось возможным рассмотреть историю человечества в новом масштабе и других ракурсах.

Применение культурно-исторического подхода к национальной, региональной и локальной истории в работах Я. Буркхардта, К. Лампрехта, Й. Хейзинги, Н. И. Кареева, Л. П. Карсавина других известных историков-профессионалов второй половины XIX – первой трети XX в. заметно повлияло на концепции всеобщей истории. Представления историков о содержании динамике всемирно-исторического процесса заметно усложнилась.

Важное значение для преобразования содержания и облика всеобщей истории имела разработка концепций локальных цивилизаций как сложных обществ, обладающих протяженностью историческом времени и пространстве (Н. Данилевский, Шпенглер, А. Тойнби, К. Ясперс и др.). Такие концепции содействовали ослаблению принципов европоцентризма и линейного прогресса в «больших» теориях истории человечества. В середине XX в. концепции всеобщей истории были заметно обновлены и подкреплены общественными теориями модерниза экономического роста. Роль образца исторического, социально-политического, культурного развития в них по-прежнему выполняли страны Запада. Однако в новых попытках написания всеобщей истории прослеживалось стремление не только включить в мировые процессы исторический опыт не западных регионов, но и представлять его неотъемлемой частью целого. Всеобщая история строилась на основаниях модернизационной схемы, гласно которой общество имело три формы: до-индустриальную традиционную), индустриальную, постиндустриальную. Во второй половине XX в., когда произошли качественные изменения в мировой экономике, политике и культуре, а также в самом понимании науки, информации, природы общественного и гуманитарного познания, идеи написания всеобщей истоки стали уступать место новым теориям всемирной (миросистемной) истории (Ф. Бродель, И. Валлерстайн, У. Макнил и др.). Общественная критика линейного хода всемирно-исторического процесса и универсальных общественных законов, в соответствии с которыми историки писали «большие» истории человечества, содействовала пересмотру самих представлении о всемирности, роли европейских и западных «образцов» для других регионов и народов мира.

В концепциях новой всемирной (миросистемной) истории, в корне отличающихся от привычных схем линейного развития и прогресса, утверждаются принципы взаимозависимости различных историко-культурных миров.

В то же время осознание мировым сообществом экономического, политического, информационного единства современного мира (выражаемого в процессах глобализации) породило потребность в написании глобальной истории, концепция которой отличалась от сложившихся универсалистских концепций всеобщей и национально-государственной истории. Вместе с тем поборники глобальной истории, используя многие построения «миро-системщиков», не стремятся, тем не менее, акцентировать внимание на идее поликультурности. В глобальной истории эта идея подчинена поиску черт единства, сходства различных народов, живущих в разных регионах Земли. Стремление увидеть большое в малом дает специалистам в области макроистории возможность по-новому интерпретировать содержание привычных понятий «Европа», «Латинская Америка», «Африка», «христианский мир», «исламский мир», «человечество» и др., их роли во всемирном историческом процессе.

История и литература

Что может быть общего у исторических сочинений и произведений художественной литературы? Разве только то, что те и другие существуют в виде письменных текстов, у которых есть свои авторы и читатели. Принципиальное же отличие – в задачах, которые стоят перед историком и автором художественного произведения. Задача историка состоит в том, чтобы создать объективную картину прошлого. Он вынужден ограничиваться сохранившимися документальными источниками. Самое важное для автора художественного произведения – успешно реализовать свой творческий замысел и заинтересовать им своего читателя. Для этого ему не обязательно во всем следовать тому, что принято считать истинным или реальным.

Такой взгляд на отношения истории и литературы является расхожим. Он может устроить любого, кто привык думать, будто с момента появления письменной культуры человечество имело приблизительно одинаковые представления о том, чем реальность отличается от вымысла и, соответственно, чем задачи исторического описания отличаются от задач художественного изложения.

Однако так было не всегда. Приведённый нами расхожий взгляд соответствует только тому сравнительно недолгому периоду в развитии научного и гуманитарного знания, который относится ко второй половине XIX в. Именно тогда утвердилось представление об истории как науке, реконструирующей прошлые события. Приверженцы этой науки не хотели иметь ничего общего с литературой или, в лучшем случае, рекомендовали историкам писать свои работы на ясном и понятном для всех

В начале XX в. произошли изменения в понимании характере исторического знания. Все отчетливей звучала мысль о том, что в деле реконструкции прошлого нельзя во всем полагаться только на документальные источники. Их материала зачастую недостаточно, чтобы представить полную картину эпохи, которая интересует историка. Так что во многом ему приходится действовать на свой страх и риск, доверяясь исключительно своей интуиции. Кроме того, после произошедшей в гуманитарной мысли структуралистской революции (60-е гг. XX в.) пришло осознание того, что письменный текст является альфой и омегой исторического исследования. Это означает, что изучение прошлого начинается с интерпретации письменных текстов исторических источников. Конечный продукт такой интерпретации также представляет собой письменный текст – историческую статью или монографию. Создавая его, исследователь, подобно писателю, вынужден использовать тот набор художественных средств и риторических приёмов, которые имеются в распоряжении у современной ему литературной культуры. С этой точки зрения, историческое сочинение можно рассматривать как литературное произведение особого рода, специфическое назначение которого заключается в том, чтобы убедить своих читателей в действительном характере представленных в нём событий.

Таким образом, отношение между историей и литературой гораздо более тесное, чем это может показаться. Автор любого прозаического произведения (особенно исторического романа или реалистической новеллы) не должен пренебрегать знанием исторических деталей. Историк же, в свою очередь, окажется не в состоянии дать сколько-нибудь целостное представление о прошлом, если не сумеет воспользоваться современными ему литературными приемами.

Уже со времен античности признавалось, что занятие историей требует серьёзных литературных навыков. Однако ни у древних греков, ни у римлян не существовало понятия художественной литературы в его современном значении.

Считалось, что все виды словесного творчества (устного или письменного, поэтического или прозаического) представляют собой разные типы мимесиса (гр. mimesis – подражание). Поэтому отличие историка от поэта состояло главным образом не в том, что первый был обязан говорить правду, а второму позволялось эту правду приукрасить. С самого начала им приходилось иметь дело с разными объектами для подражания. Как говорил в «Поэтике» Аристотель, «историк и поэт различаются не тем, что один пишет стихами, а другой прозой (ведь и Геродота можно переложить в стихи, но сочинение его все равно останется историей), – нет, различаются они тем, что один говорит о том, что было, а другой – о том, что могло бы быть... Ибо поэзия больше говорит об общем, история – о единичном. Общее есть то, что по необходимости или вероятности такому-то характеру подобает говорить или делать то-то. А единичное – это, например, то, что сделал или претерпел Алкивиад» .

Древние историки уделяли большое внимание сбору и проверке единичных фактов, полагая, что история – это хранительница примеров, собранных для оказания читателям моральной и жизненно-практической помощи. Однако этим задачи истории не ограничивались. Занятие историей признавалось частью риторического искусства. Сбор и проверка фактов составляли лишь предварительную стадию в работе историка, искусство же его проверялось тем, как он умеет эти факты использовать. Лукиан в сочинении «Как следует писать историю» говорил, что главной заботой историка должно стать придание выразительности материалу. Историк должен обдумывать не что сказать, а как сказать: его задача состоит в том, чтобы верно распределить события и наглядно их представить.

В античности не существовало видимых противоречий между установками на правдивое описание фактов прошлого и их связное и наглядное изложение в тексте исторического сочинения. Когда же все-таки они возникали, то решались в пользу наглядности. Пример тому – Цицерон, который считал, что первый закон истории – ни под каким видом не испытывать лжи, затем – ни в коем случае не бояться правды, а также не допускать пристрастия и злобы. Тем не менее, когда его друг, историк Лукцей, пожелал написать историю его консульства, Цицерон, заботясь о создании выразительного рассказа, посоветовал ему «пренебречь законами истории».

До конца XVIII в. история оставалась частью риторического искусства.

Когда Вольтер, выдающийся историк эпохи Просвещения, в одном из писем излагал замысел своего сочинения о правлении Людовика XIV, можно было подумать, что он следовал рекомендациям Лукиана: ставя своей целью создать великую картину событий и удержать читательское внимание, он, с одной стороны, видел историю как трагедию, которой требуются экспозиция, кульминация и развязка, а с другой – оставлял на её широких полотнах место для занимательных анекдотов. С началом XIX в. историю, как и литературное творчество в целом, перестали считать частью риторики. Однако она не утратила своих художественных качеств. На смену одним изобразительным приемам пришли другие. Историк больше не старался занять привилегированную внешнюю позицию по отношению к предмету своего сочинения и читателям, воздерживался от моральной оценки героев. Более того, он стремился вообразить себя участником событий. Мелкие подробности и незначительные факты, с которыми историки Просвещения мирились с «неизбежным злом», в трудах историков эпохи романтизма становились преимущественными объектами описания. В работе Эффект реальности» французский философ и литературный критик второй половины XX в. Ролан Барт дал анализ изобразительных средств, которыми пользовались историки романтической школы и писатели-реалисты XIX в., и доказал факт взаимопроникновения и взаимообогащения исторического и литературного творчества.

Тесная связь этих видов творчества сохранялась и в последующее время. Трудно не заметить стилистического сходства между многотомными трудами историков-позитивистов и романами-эпопеями в духе О. де Бальзака или Л. Толстого. В первой половине XX в. историки «школы "Анналов"», по словам М. Блока вместо «состарившейся и прозябавшей в эмбриональной форме повествования» позитивистской историографии предложили свой проект многослойной аналитической и структурной истории. Приблизительно в то же время писатели-модернисты Джойс, Ф. Кафка, Р. Музиль создают роман нового типа, Особенности композиции которого не позволяют читателю обнаружить в нём единую сюжетную линию. Эти романы не имеют ярко выраженных начала, середины и конца и «живут» только в процессе бесконечного их перечитывания. Но уже во второй половине XX в. проблема взаимодействия истории и литературы получила свое теоретическое осмысление в работах «новых интеллектуальных историков».

Всемирная история

Курс лекций

Москва 2008

Рецензенты – доктор исторических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ А.А.Королёв,

доктор исторических наук

профессор В.В.Ганин

Алексеев С.В. Всеобщая история: Курс лекций. М.: Издательство Московского гуманитарного университета, 2010.

Авторский курс лекций доктора исторических наук С.В.Алексеева охватывает всеобщую историю с древнейших времён до наших дней. Издание включает списки рекомендуемой литературы и источников. Курс читается на факультете международных отношений Московского гуманитарного университета.

© С.В.Алексеев, 2010

Предисловие

Курс лекций «Всемирная история» адресован студентам первого курса факультета международных отношений, обучающихся по специальности «Международные отношения». Курс призван дать учащимся общее представление об истории мира с древнейших времён до наших дней.

Курс посвящён преимущественно событиям всеобщей истории. Понятие «всеобщая история» употребляется применительно к истории зарубежных стран. Его следует отличать от понятия «всемирная история», относимого к истории всего мира в целом, включая Россию. Истории России посвящён учебный курс «Отечественная история», читаемый параллельно с курсом «Всемирная (синхронная) история», поэтому российский материал в данном курсе приводится только как сопоставительный, синхронно к событиям всеобщей истории. Но очевидно, что с учётом огромной роли нашего Отечества во всемирной истории ни одно рассмотрение истории всеобщей не может быть успешным без сведений и из российской истории.

Курс лекций является авторским и, разумеется, не избегает авторской точки зрения на изучаемые вопросы. Вместе с тем, автор видел свою задачу не в изложении собственных оценок, а в сообщении объективной фактической информации об исторических событиях. Курс лекций снабжён подробной библиографией. В ней – по каждой теме – учтены основная, обобщающая литература по курсу, публикации исторических источников, наиболее важные научные монографии.

Тема 1. История: предмет, метод, подходы

Как у всех ключевых научных понятий, у слова «история» есть множество определений. Все они, опять же как в большинстве случаев, имеют право на жизнь. Однако все они могут быть по-прежнему сведены к двум основным словарным определениям. Во-первых, под историей подразумевают всё прошлое человечества . Во-вторых, историей называют науку, изучающую прошлое человечества .

Ёмкость и чёткость этих общепринятых определений позволяет однозначно предпочитать их более развёрнутым. Однако та же ёмкость может с иной точки зрения оказаться и слабой стороной, ибо не охватывает всего богатства предмета. Возьмём, к примеру, само понятие «прошлое». Что оно обозначает в точности. Когда именно заканчивается «прошлое» человечества и начинается «настоящее»? Подумав над этим вопросом, мы без труда придём к выводу, что объект исторического исследования обогащается буквально с каждой секундой. Каждый совершённый в «настоящем» поступок, каждое сказанное в «настоящем» слово становится «историей», «прошлым» – в момент совершения и изречения. Едва ли стоит отделять «настоящее» и от изучаемого историей «прошлого». Вряд ли это и возможно.

Но ограничивается ли история «прошлым» и ежесекундным «настоящим»? Нет. Основная цель учёного-историка, как и любого исследователя, – выявление в прошлом либо неких закономерностей, либо, как минимум, неких «уроков» для будущего. А значит, история – наука, обращённая к будущему и, более того, пытающаяся его прогнозировать. Таким образом, от сухого и краткого, вполне «словарного» определения мы при внимательном взгляде переходим к гораздо более внушительным образам исторического знания. История напоминает мост из прошлого в будущее, перекинутый через вечно текущую «реку» настоящего.

Историю часто называют «наукой наук», наукой всеобъемлющей. Причины этого очевидны. Все науки (в том числе и сама историческая наука) развивались в рамках исторического процесса. Потому они становятся предметов изучения историков. То же можно, кстати, сказать и о литературе, и об искусстве. Все великие достижения, открытия и теории в других областях знания и культуры человечества являются составными частями истории.

Зачатки исторических знаний появились ещё в бесписьменные тысячелетия первобытного общества. Немногие науки могут поспорить с историей по древности. История, несомненно, раньше других наук была облечена в форму текста – исторического предания или эпоса. В эпоху же древних цивилизаций история наряду с философией и отчасти филологией стала родоначальницей всех прочих гуманитарных наук. Все они на том или ином этапе отделились от названных древнейших. Самые старые научные тексты многих цивилизаций – именно исторические. Со временем развивается критический подход к изучаемому материалу, и история из записи преданий превращается в подлинную науку. Имена «отцов истории» – Геродота (ок. 484-425 до н.э.) в Древней Греции, Сыма Цяня (ок. 140 -86 до н.э.) в Древнем Китае, – вошли в сокровищницу мировой культуры.

Разумеется, исторические теории и представления древности серьёзно отличались от современных. Историческое знание прошло долгий путь, чтобы превратиться в настоящую науку. И не менее долгий путь предстоял до выработки развитого исторического метода, целостных исторических концепций.

На заре первобытности, в эпоху родового строя, представлений об историческом процессе как таковом ещё не существовало. Всё время делилось в сознании первобытного человека на два несопоставимых по значимости отрезка. Первым являлось далёкое мифологическое «время сновидений» – эпоха жизни почитаемых предков, столь отдалённая от нынешнего времени и непохожая на него, что подобна сну. Об этой эпохе повествовали единственные «исторические» тексты родового периода – мифы. Вторым, гораздо менее важным, являлось время нынешнее, вечное «сейчас», состоящее из неосмысленной последовательности рутинных, повторяющихся событий. Только что-то необычное в этом времени (например, встреча со сверхъестественным, непонятным) заслуживало запоминания.

Уже в поздней первобытности ситуация меняется. Резко возросшая роль личности и осознание этой роли породили образ культурного героя, переустраивающего мир на свой лад. Деяния вождей и выдающихся людей племени осознавались как прямое продолжение подвигов полубожественного предка. Миф вошёл в реальную историю и придал ей ценность. История в древних предании и эпосе была историей отдельных выдающихся личностей, нацеленной на прославление их и родного племени. Естественно, элемент мифического был здесь очень силён. Но в то же время появляется представление о развитии истории во времени. В таком виде историческое знание перешло к древним цивилизациям, породившим первые исторические сочинения.

«Донаучная» история имела, в первую очередь, две характерные черты, отличающие её от научной. Во-первых, это была история исключительно одного народа. История «чужих» интересовала первых историков даже древних цивилизаций лишь постольку, поскольку эти «чужие» вступали в контакт со «своими». Проверять историю «своих» по исторической памяти «чужих», объективно сопоставлять сведения даже не приходило в голову.

Во-вторых, и это даже более существенно, даже не ставился вопрос о смысле истории, о её закономерностях. Историческая теория заменялась мифологической. Мир являлся в представлениях первых историков игралищем множества богов, лишённым целостности и только по неизбежности проходящим через «вечное возвращение». Подобно природе в течение года, мир многобожных религий проходил через рождение, расцвет и гибель раз за разом.

Поскольку же история не обладала самостоятельным смыслом (кроме возвеличения царского рода), постольку она являлась лишь продолжением мифа, приложением к нему. Выглядит она оттого и сама мифологично. Царям и героям прошлого нередко приписываются многотысячелетние сроки правления, физическое происхождение от богов и регулярное сверх всякого вероятия общение с ними. Всё это воспринимается как «реальность» – правда, не обыденная, а особая, мифологическая. В некоторых древних цивилизациях – например, в весьма развитой в интеллектуальном плане индийской, – особый жанр исторического сочинения вообще не развился.

Первым шагом в сторону создания целостной картины истории и придания ей самостоятельной ценности явилась деятельность «отцов истории» в Греции и Китае. Геродот и Сыма Цянь, а за ними и их последователи, решительно отделили историю от мифа. Они пошли даже дальше (слишком далеко, надо признать), попытавшись рационально истолковать сам миф, превратить богов и полубогов в древних царей. Древнегреческие учёные, кроме того, первыми стали изучать иностранные исторические источники, создавая подлинно всемирные истории. Для Китая, считавшего себя «Срединным государством» «Поднебесной», это было нехарактерно. Справедливости ради отметим – сначала и невозможно за неимением соседних цивилизаций.

То, что центрами изменений явились Греция и Китай, неудивительно. Именно здесь бурно развивалась в I тысячелетии до н.э. светская философия, воспитавшая скептическое отношение к древним мифам. На волне этого скепсиса и рождается, выйдя из тени многобожной религиозности, научная история. Но, как и сама ранняя философия, она продолжала придерживаться мифологической теории развития мира по кругу, «вечного возвращения». В этом контексте история, обретавшая научный метод, всё ещё не имела смысла. В наиболее мощных державах Дальнего Востока и античности придворные летописцы видели такой смысл разве что в усилении собственных государств. Задача «Срединного Государства», императорского Китая, – устоять в безостановочной круговерти «перемен», покорить и цивилизовать «варваров четырёх сторон света». Миссия Римской империи – повернуть колесо истории, вернув на землю «золотой век» и объединив весь мир в вечном мире. К несчастью, реальность довольно быстро по историческому счёту разрушала эти упования.

Следующий и решающий шаг в становлении истории как науки был сделан с распространением мировых единобожных религий – христианства и ислама. Именно в средние века окончательно формируется телеология – учение о целеустремлённости и, следовательно, внутренней цельности исторического процесса. Связано это было с рядом характерных черт христианского и мусульманского единобожия (монотеизма ).

Прежде всего, в рамках монотеизма мир представляется единым и логично устроенным. Его источник – воля и творчество единственного Творца. Соответственно, и человечество окончательно осознаётся как единое целое, происходящее от единого источника и имеющее общий смысл существования. Этот смысл, естественно, понимался религиозно.

Ещё одной важной чертой монотеизма являлся отказ от мифологии в собственном смысле этого слова. Священные писания единобожных религий повествовали не столько о сверхъестественном самом по себе, сколько о взаимодействии сверхъестественного с людьми. Реальная история по-прежнему была исполнена сверхъестественного смысла, но теперь в своём собственном праве. Основное внимание сосредотачивалось не на мифах о воплощениях природных сил, а на «священной истории» самого человечества.

Эти черты присутствовали уже в национальных единобожных религиях дохристианской эпохи (ветхозаветной древнееврейской и близкой к монотеизму древнеиранской). Но именно с появлением христианства вполне раскрылся их потенциал. Став мировой религией, христианство (как следом и ислам) объединило множество народов с разной исторической памятью в единое культурное целое. История этого целого уже не могла писаться исходя из чьего бы то ни было племенного предания. Историки каждого нового народа новой религиозной «вселенной» должны были согласовывать свои сведения о родном племени с уже написанной мировой историей. Ключевым же моментом в определении цели мировой истории теперь становился сам факт возникновения мировой религии в результате Божественного Откровения. Пришествие Иисуса Христа, воплощение Бога – в христианстве. Цепь раскрывающих полноту веры пророчеств, увенчанная миссией Мухаммада, – в исламе.

Наиболее целостный и законченный характер, благодаря существованию института единой Церкви, телеология монотеизма приняла в христианстве. Складываясь на протяжении нескольких веков, историческая теория христиан была чётко сформулирована Августином Аврелием (354 – 430) в труде «О Граде Божьем». Однако на протяжении средневековья многие христианские авторы и на православном Востоке, и на католическом Западе продолжали дорабатывать её.

В представлении христианских богословов и историков история – уже не замкнутое колесо, а устремлённая к цели стрела. Она представляет собой единое и неповторимое произведение Бога, создаваемое в добровольном соавторстве с человечеством. Начало её – сотворение мира, цель и конец – вечное блаженство праведников в мире обновлённом, очищенном от греха и уже «неисторическом». История может представляться и рекой со множеством русел, но с единым истоком и единым устьем. Человеку дана свобода воли, в том числе и свобода отклоняться от воли Божьей – но все его деяния вписываются в узор Промысла. Последствия каждого варианта предвидены и учтены Богом. Смысл истории, в конечном счёте, – противоборство Бога, защищающего своё творение от добровольного падения, с грехом. Кульминация – жертвенное воплощение Христа и его воскресение из мертвых, залог грядущего воскресения всех людей.

История наполняется высшим смыслом, и каждое человеческое деяние становится важным в её контексте. Но всё же её содержание, в первую очередь, религиозно. Ни одно свершение людей не представляется вечным. Все людские державы, «грады земные», преходящи и греховны, хотя каждой из них отведена своя роль в Промысле. Вечен лишь Град Божий, на земле воплощаемый Христианской Церковью.

Для христианского автора становится крайне важна категория исторической истины. Связано это было не только с уже упомянутым рациональным мотивом – необходимостью согласовываться с «внешними» источниками. Христианский историк рассматривал себя как соавтора «Книги Жизни», свидетеля на Страшном Суде, толкователя уже сотворённого Богом.

Именно на христианской почве в позднее средневековье научная история (как и иные науки) выходит на новый уровень развития. Связано это было с особым вниманием к людским делам (из-за концепта свободы воли), а также стремлением объяснить историю с людской точки зрения. В исламе в IX в. теория свободы воли была осуждена (хотя не безоговорочно), и главный акцент делался на непостижимости воли Аллаха. Однако это «преимущество» христианской культуры содержало как перспективу развития науки, так и угрозу для самого христианского мировидения. Особенно это касалось западного христианства, где стремление рационализировать богословские теории уже к XV – XVI вв. перетекло в тотальную «научную» критику религии. Соответственно, и историческая наука стала приземляться, терять своё религиозное наполнение.

Развитие обновляющейся исторической науки на Западе, а затем и на Востоке Европы в XVI – XVII вв. носило во многом хаотический характер. Многие авторы возвращались к древним образцам, нацеленным исключительно на восхваление своих народов. В результате возникали монументальные и совершенно фантастические труды, воспевавшие античные доблести предков французов, германцев, чехов, поляков. Пышно расцвело искусство создания не менее фантастических дворянских родословных. Но, с другой стороны, разрабатывался и научно-критический метод. Возникли первые классификации исторических источников, были заложены основы научной хронологии, зародилась археология.

В XVIII в. и в Западной Европе, и в России наметился перелом в пользу именно научно-критических тенденций. Именно тогда складывается историческая наука, какой мы её знаем. Одновременно начинают складываться существующие по сей день теории исторического процесса.

В среде просветителей XVIII в. складывается идея прогресса – безостановочного движения общества и культуры к лучшему. Теперь возможным казалось построение идеального общества на земле руками людей, и предлагались многочисленные рецепты. Это противоречило христианской теории, согласно которой все стремления человека омрачены грехом, и итогом самостоятельного развития человечества будет Антихрист. Тем не менее, в эпоху Просвещения оптимизм его идеологов представлялся обоснованным.

Не слишком поколебали его и кровавые события рубежа XVIII – XIX вв., Французская революция и Наполеоновские войны. Вера в возможность человека изменить общество до идеального состояния и неизбежность таких изменений сохранялась, принимая новые формы. Наиболее влиятельная в XIX в. концепция прогресса основывалась на философии немецкого мыслителя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831).Он вошёл в историю как создатель диалектической теории развития. По Гегелю, каждый виток развития повторяет предыдущий, но на новом уровне. В применении к истории это означало, что каждый этап бесконечного прогресса проходит через стадии зарождения, расцвета, устаревания и гибели. После гибели его сменяет следующий, – но более совершенный. История, не возвращаясь к бессмысленному верчению колеса, превращалась из конечной стрелы в спираль, устремлённую в вечность.

В середине XIX в. зарождается позитивная (положительная) наука, а затем и философия позитивизма . Согласно представлениям позитивистов, наука может основываться только на зримых, проверяемых фактах. Цель науки – выявление чётких законов изучаемых процессов. Такие чёткие, неотменяемые законы позитивная наука искала и в истории. Большинство позитивистов приходило к выводу, что законы истории лежат скорее в сфере экономики и социологии. Некоторые на этом основании вообще отказали истории в праве считаться наукой.

В середине XIX в. появляется и первая широко признанная периодизация исторического процесса. Американский историк Льюис Генри Морган (1818-1881) разделил всю историю человечества на три этапа – дикость , варварство и цивилизация . Эти термины прижились и позже активно использовались в исторических трудах.

Морган был сторонником теории всеобщего прогресса, согласно которой все народы проходят одни и те же ступени в своем поступательном развитии. При этом одни народы могут «отставать», а другие вырываться вперед. Исследуя быт американских индейцев и известный уже в его время археологический материал, Морган выделил три этапа в истории мира. В основу своей периодизации он положил именно археологические признаки – как наиболее материальные и очевидные. Первый этап, «дикость», начинается вместе с историей человека и завершается появлением гончарства. Последнее, по Моргану (и это подтвердили позднейшие исследования), совпадает с переходом людей от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству. Таким образом, «дикость» Моргана совпадает с палеолитом и мезолитом по современной археологической шкале.

Второй этап – «варварство». Он охватывает период от появления гончарства до появления письменности. Это соответствует, по современным понятиям, неолиту, но у большинства народов «варварство» долго сохранялось и в век металла. Сам Морган исследовал «варварство» на примере индейцев США и Канады – прежде всего, племенного объединения ирокезов.

На смену варварству, наконец, приходит цивилизация. Определяющей чертой цивилизации Морган считал появление письменности. При этом он рассматривал цивилизацию как «городской» уровень культуры – именно таково значение этого латинского слова. Во времена Моргана не было существенных оснований сомневаться, что письменность появляется вместе с городами или вслед за ними.

Схема Моргана (эволюционизм ), при всей своей условности, приобрела множество сторонников. В современной западной науке она остается одной из основополагающих. Правда, последователи Моргана существенно усложнили его историческую шкалу. Эпоха цивилизации в настоящее время сама разбивается на несколько этапов. Выделяются более «отсталые» и более «передовые» цивилизации. Ранняя цивилизация – аграрная , то есть носит по преимуществу сельскохозяйственный характер. С возрастанием активности городской жизни, развитием ремесла цивилизация становится ремесленно-аграрной . Постепенно ее сменяет цивилизация индустриальная , то есть промышленная. Наконец, современную цивилизацию, где промышленность уступает место так называемым «высоким», основанным на умственном труде, технологиям, определяют как постиндустриальную или информационную .

На почве гегельянской философии, эволюционизма и представлений позитивной науки о чётких законах любого развития происходило становление наиболее влиятельных теорий истории конца XIX – начала ХХ в. Были это марксизм и социал-дарвинизм . Обе эти теории являются вариантами всемирно-исторического подхода к истории, предполагающего единые для всего мира закономерности или тенденции исторического процесса.

Основоположники марксизма – Карл Маркс (1813-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1895). Энгельс изначально заимствовал схему прогресса Моргана. Но для Энгельса и других марксистов переход от «варварства» к цивилизации совпадает с зарождением классового общества . Классовое общество в марксизме – общество, подразделяющееся на классы с несовпадающими и часто сталкивающимися интересами. Например, древнее рабовладельческое общество делилось на классы рабовладельцев, рабов, свободных крестьян и т. д. Именно классовой борьбе уделяет главное внимание марксистская наука. Со временем унаследованные от Моргана термины почти перестали в ней употребляться как «устарелые».

Разработанное Марксом и развитое Энгельсом новое учение о периодизации и развитии мировой истории получило название формационного . Согласно этой теории, общество проходит в своём развитии ряд больших этапов, каждому из которых соответствует определённая общественно-экономическая формация . Формации различаются между собой характером производственных отношений . Всего Маркс выделял шесть формаций – первобытнообщинный строй , восточный (азиатский) способ производства , рабовладение (античное рабство), феодализм , капитализм и коммунизм . Из них коммунизм представлялся итоговой стадией развития общества, совершенным строем будущего, условия для коего только создаются капитализмом.

Двигателем истории в первобытную эпоху являлась борьба человека с окружающей дикой природой. Развитие общества в этих условиях привело к появлению противостоящих друг другу классов и аппарата власти господствующих классов – государства. Это было необходимым условием прогресса. Однако последующие формации оцениваются марксизмом как антагонистические (от антагонизма классов), основанные на эксплуатации человека человеком. Основной двигатель истории отныне – классовая борьба. Коммунизм призван покончить с эксплуатацией и классовым разделением.

Позднее, с видоизменением самой марксистской идеологии, происходило и видоизменение формационной теории. Основоположник современной социал-демократии Эдуард Бернштейн (1850-1932) выдвинул концепцию коммунизма как недостижимого идеала. Стремление к нему побуждает изменять к лучшему существующее общество. Марксистской идее революционного слома капитализма теоретики социал-демократии противопоставили идею мирной эволюции к «демократическому социализму».

Вожди революционного, левого марксизма, напротив, приступили к практическому воплощению его идеалов. Однако, опять же вопреки основоположникам, процесс этот начался в России, далёкой ещё от классического капитализма. Вождь большевиков В.И.Ленин (1870-1924) начал процесс переработки формационной теории в практических целях. Он полагал, что революция вполне может, и даже с большей вероятностью, произойти там, где прежняя формация не исчерпала ресурсы – не «уже» слаба, а «ещё» слаба. Он, кроме того, первым допустил возможность перехода от феодализма непосредственно к высшей формации. Впрочем, возможность подобных «скачков» допускал уже Энгельс – от первобытности к феодализму.

И.В.Сталин (1879-1953), являясь безраздельным авторитетом в идеологии, попытался отлить советский вариант формационной теории в чёткую и лишённую внутренних противоречий систему. Стремясь свести всё многообразие древних цивилизаций к единым закономерностям, он убрал из схемы «восточный способ производства», оставив лишь рабовладение. С другой стороны, уже в политических целях, он стал рассматривать социализм в качестве первой, неопределённо длительной фазы коммунизма. Социализм понимался как общество, уже лишённое эксплуатации, но сохраняющее государство, денежные отношения и деление на классы.

Уже в 50-е – 60-е гг., однако, в советской науке начались дискуссии по отдельным противоречивым аспектам получившейся «пятичленки». Часто оспаривалась сама возможность «скачков» через формацию (если не от феодализма к социализму, то от первобытности к феодализму). Некоторые учёные не без оснований воскресили концепцию восточного способа производства, характеризуя ей древнюю и средневековую историю Востока. Первобытность подчас стали делить на эпохи родового и племенного строя. С 80-х гг., в условиях перестройки в России появился «трёхчленный» вариант формационной теории. В нём признаётся только три формации – первобытность, феодализм и капитализм. «Казарменный социализм» сторонники этой версии объявили вариантом феодализма.

Между тем, благодаря в первую очередь западным социал-демократам, экономические и исторические построения Маркса завоевали признание и немарксистской науки. Особенно это характерно для второй половины ХХ в. В то же время предпочтение, отдающееся в классическом марксизме экономической истории, вызывает даже у части марксистов широкую критику. Характерны подходы французской исторической школы «Анналов », расцвет которой пришёлся на середину XX в. Многое восприняв от формационной теории, идеологи школы в то же время основной упор делали на исследования в области культуры, религии, общественной ментальности. Выработанные школой «Анналов» подходы, уводившие от ограниченности позитивизма, долго преобладали в западной науке и повлияли на дальнейшее развитие.

Основным конкурентом марксизма вплоть до середины ХХ в. оставался социал-дарвинизм, чьи идеи брались на вооружение представителями самых разных идеологий – от либералов до фашистов. В основу идей социал-дарвинизма легла принятая и марксистами теория биологической эволюции Чарльза Дарвина (1809-1882). Согласно ей, формирование новых видов происходит в результате естественного отбора , основной инструмент коего – жесточайшая борьба за существование . Дарвинизм признаёт и роль искусственного отбора, осуществляемого сознательно человеком. Социал-дарвинизм же делает следующий шаг, прилагая идеи борьбы за существование, естественного, а иногда и искусственного отбора к человеческому обществу.

Основы социал-дарвинизма связывают с именем младшего современника и оппонента Дарвина, создателя собственной теории «всеобщей эволюции» английского философа и этнографа Герберта Спенсера (1820-1903). Спенсер являлся одним из идеологов позитивизма, и социал-дарвинизм может рассматриваться как ответ марксизму со стороны буржуазной по духу позитивистской философии. Всё в мире, по Спенсеру, эволюционирует от менее совершенного к более совершенному. Всё живое, в том числе человек, борется за существование. Научно-технический прогресс – способ биологического совершенствования человека и борьбы его за самоутверждение в природе.

Борьба за существование идёт и внутри человеческого общества. В результате происходит отбор наиболее приспособленных, развитых особей и классов. Классовая борьба понимается как форма борьбы межвидовой. В ходе её нежизнеспособные, отсталые и застойные формы либо уничтожаются, либо отмирают сами. Войны и революции, по концепции социал-дарвинизма, выступают как важный инструмент прогресса. В качестве примера истребления слабых, выродившихся особей у них представали, к примеру, антифеодальные революции и разрушивший деревню промышленный переворот.

Прогресс жесток, но необходим. Как и в природе, в обществе выживает наиболее сильный, способный дать толчок дальнейшему развитию. Впрочем, сами рассуждения о жестокости прогресса, с точки зрения позитивизма, бессмысленны. Мораль – сама результат прогресса. «Вечной» морали не существует, в чём Спенсер сходился с Марксом. Каждый новый победитель формулирует свою мораль, отвечающую его биологическим и экономическим интересам. Истинно и морально лишь то, что выгодно.

Всё это, впрочем, не означало, что для текущего момента не может быть какого-то лучшего общественного устройства. Человечество, согласно социал-дарвинизму, всегда стремилось к обществу максимально свободному, но ограждённому государством от анархии. Такое общество и отвечает интересам борьбы за существование, и не даёт ей уничтожить само общество. Недаром Спенсер стал одним из идеологов английского либерализма, и идеи социал-дарвинизма долго господствовали в либеральной среде. Социал-дарвинизм давал либералам и правящим кругам Запада логичное и «научное» обоснование их понимания исторического процесса. Давал он и обоснование их конкретным действиям – вплоть до колониальных захватов. Леонард Хобхаус (1864-1929) стал основоположником социобиологии, в основе которой лежала теория искусственного отбора. По его мысли, идеального человека новой эпохи можно вывести, как выводятся породы домашних животных.

Однако имелось и глубинное противоречие с провозглашаемыми идеалами либерализма – прежде всего, с идеей равенства всех народов и рас, их будущего слияния в единое целое. Ведь если «отсталые» классы оказывались тупиковыми ветвями эволюции, то тем более это относилось к «отсталым» народам. Уже в начале ХХ в. это открыто провозглашалось, к примеру, в США. А первая половина ХХ в. стала временем расцвета расизма и фашизма. Немецкий философ-социалист Людвиг Вольтман (1871-1907) первым соединил социал-дарвинизм с немецким национализмом и расизмом. Двигателем прогресса он объявил «тевтонский дух» и развивал теорию биологического превосходства немцев над всеми народами. Уже очень скоро эти идеи были взяты на вооружение национал-социализмом.

Преступления нацистов не способствовали популярности социал-дарвинистских идей. Какое-то время они развивались по инерции, но к концу 60-х сходят на нет. Теоретик современного постпозитивизма Карл Поппер (1902-1994) стремился морально оправдать прогресс, показав, что человечество стремится к реально наилучшему для себя миропорядку. В основу этого миропорядка кладутся «общечеловеческие ценности». Но они по сути отождествляются с ценностями западного мира, «открытого общества», предназначенного для самореализации человека. Поппер выступал с резкой критикой формационной теории. По его мнению, объективных законов общественного развития не существует. Потому дальнейший ход истории человечества с точностью предсказать нельзя. Однако имеются определённые тенденции развития общества. Они возникают под влиянием коллективных устремлений людей, тех самых «общечеловеческих ценностей». Им, как уже сказано, отвечает «открытое общество».

С распадом СССР на Западе возникло ожидание «конца истории ». Именно так озаглавил свой труд американский учёный японского происхождения Френсис Фукуяма . Он рассчитывал на распространение западного общественного устройства и образа жизни по всему миру – и тем самым на завершение исторического процесса. Однако события начала XXI в. опровергли эту радужную для многих перспективу. В свою очередь, это вызывало к жизни кризис всемирно-исторического подхода к истории как такового – уже не первый на протяжении двух веков.

Всемирно-историческому подходу в целом противопоставляется локально-исторический , или цивилизационный . Согласно этому подходу, всемирно-исторического прогресса не существует. Отдельные культуры или цивилизации проходят разные этапы в своем развитии независимо друг от друга, по собственным закономерностям. При этом естественным является как расцвет, так и упадок культур. Цивилизационный подход в наше время довольно популярен и на равных соперничает со всемирно-историческим. Его родоначальниками были русский философ Николай Данилевский (1822 – 1885) и немец Освальд Шпенглер (1880 – 1936).

Согласно Данилевскому, история – самостоятельное развитие обособленных друг от друга цивилизаций, или культурно-исторических типов. Каждый соответствует какой-нибудь общности народов – западным европейцам, например, или славянам. Каждый «тип» проходит свой путь, в своё время, не совпадая с другим. Культурно-исторические типы напоминают в этом отношении растении, животных или людей. Любая культура начинает путь с «детства», а заканчивает «старостью». Между культурами идёт борьба за существование, они вытесняют друг друга с лица Земли. Самым жизнестойким Данилевский считал славянский тип культуры.

Шпенглеру культура тоже казалась похожей на живой организм и неповторимой, имеющей собственную «душу». Каждая культура – замкнутая в себе единица, монада . Средний срок её жизни – 1000 лет. Шпенглер по-своему определял понятие «цивилизация». Для него цивилизация – культура в стадии упадка, когда основные ее силы сосредотачиваются в городах и она начинает разлагаться. Не месте погибшей культуры может возникнуть новая, но необязательно более совершенная. Всё это напоминало безвыходное колесо истории из древних многобожных верований. Название основного труда Шпенглера подчёркивало пессимистический пафос его теории – «Закат Европы».

Унаследовал от Шпенглера представление о «монадах» англичанин Арнольд Тойнби (1889-1975). Только «монады» он обозначал привычным словом «цивилизация». Цивилизации Тойнби противопоставлял примитивное общество, где развитие идёт гораздо медленнее. Эту особенность первобытности Тойнби объяснял тем, что первобытные люди берут пример со старших, используя опыт предшествующих поколений. Цивилизованный же человек берёт за образец героя, лидера, личность творческую, что и движет цивилизацию вперёд. Переход от подражания старцам к подражанию лидерам – черта, отделяющая первобытность от цивилизации.

Таким образом, прогресс – дело творческого меньшинства. Именно оно развивает цивилизацию, принимая вызовы враждебного окружения. Но в конечном счёте эти усилия оказываются напрасны. Тойнби разделял взгляды Шпенглера о неизбежности старения цивилизации. Но прогресс, по Тойнби, – это прежде всего культурное и духовное развитие. Отсюда делался вывод о возможности разорвать дурную последовательность рождения и гибели цивилизаций. Мировые религии взламывают границы монад и переводят их в новое качество. Из старой цивилизации непосредственно может родиться новая, более совершенная. Тойнби потому с надеждой смотрел в будущее человечества.

Количество теорий истории необозримо. Некоторые из них, как социал-дарвинизм, представляли собой очевидные идеологические конструкты. Другие, как формационная и цивилизационная, вполне могут существовать в отрыве от породивших их идеологий. Очевидно, подобные теории более полезны для объективного исследователя. Только следует помнить, что любая подобная теория – не догма, а инструментарий. Скажем, для изучения социально-экономической истории, сопоставления различных стран и народов больше подходит формационная концепция. Для выявления же особенного, для выделения локальных исторических регионов, для изучения культуры и религии больше даёт цивилизационный подход.

Творя в свете любой теории, честный исследователь должен исходить из доступного ему фактического материала. Такой материал историку предоставляют исторические источники . Источник следует чётко отличать от историографии – совокупности написанного историками на основании тех же источников. Историография также, естественно, учитывается в историческом исследовании, но не должна заменять собой источник. Источниковедение включает в себя анализ и критику источников с целью выявления степени их применимости и достоверности. Оно рассматривается иногда как особая наука, а не просто как отрасль истории.

Современная классификация источников сложилась в основном в середине ХХ в. Большую роль в её становлении сыграла школа «Анналов», расширившая само понятие «источник» далеко за пределы письменных «документов». Но отдельные моменты классификации до сих пор служат предметом острых научных споров. Далее приводятся наиболее устоявшиеся подразделения источникового материала.

Источники делятся, в первую очередь, на материальные (вещественные) и письменные . Вещественные источники – материальные остатки предшествующих эпох – играют исключительную роль при воссоздании древней и средневековой истории. Значительный объём их составляют археологические источники, добываемые благодаря археологическим раскопкам. Вместе с тем, и для истории нового и новейшего времени вещественные источники играют немалую роль. Диапазон их чрезвычайно широк – от произведений изобразительного искусства и архитектуры до предметов быта.

Письменные источники обычно подразделяют на две большие группы – повествовательные (нарративные) и документальные . К повествовательным источникам относятся исторические сочинения, мемуары, памятники художественной литературы, научные труды минувших эпох. Документальные источники включают в себя акты, письма, массовую документацию. Для истории древности и средневековья, от которой далеко не всегда сохранились документы, повествовательные источники играют ключевую роль. По мере приближения к современности количество документальных источников возрастает. Для истории новейшего времени принято рассматривать в качестве основных источников именно их. Особую группу современных письменных источников представляет собой периодическая печать.

Помимо материальных и письменных, имеется ещё ряд типов исторических источников. Это, в первую очередь, источники устные – фольклор, и устные рассказы. Далее, выделяются источники этнографические – данные об образе жизни, быте населения, народной культуре, обрядах. Особый тип составляют данные языка – результаты исследований языковедов о происхождении и связях языков, происхождении отдельных слов. Для истории человеческих рас и отдельных народов большую роль играют данные физической антропологии . В новое время появляется новый обширный класс источников – фото -, фоно - и киноматериалы . Наконец, новейшее время характеризуется всё увеличивающимся количеством небывалых прежде источников на электронных носителях (программное обеспечение, например).

Некоторыми разновидностями источников или приёмами работы с ними занимаются особые вспомогательные исторические дисциплины . Основные из них следующие. Палеография занимается изучением внешнего облика древних рукописных текстов, что имеет решающее значение для определения их подлинности. Эпиграфикой называется совокупность надписей на камне и различных предметах, а также занимающаяся их изучением вспомогательная историческая дисциплина. Нумизматика занимается изучением монет. Предмет изучения сфрагистики – актовые печати. Геральдика занимается изучением гербов. Историческая ономастика находится на стыке истории и языкознания, занимаясь происхождением имён собственных, в том числе географических названий. Генеалогия – исследование родословий. Предмет хронологии – датировка исторических событий.

Многие вспомогательные исторические дисциплины со временем развиваются в особые научные отрасли или даже науки. Многие учёные считают особой наукой археологию , возникшую в XVIII в. как вспомогательная дисциплина, занимающаяся вещественными остатками древности.

История – динамично развивающаяся и многогранная область научного знания. С каждым годом возрастает объём исторических знаний, и всё же в истории ещё немало белых пятен. Это касается как древности, – археологические открытия происходят с завидной регулярностью, – так и современности, изучение которой часто затрудняют политические перипетии. Но это означает лишь то, что историков будущего ещё ждёт немало новых достижений.

Литература

Августин Аврелий. О Граде Божием. М., 2009.

Блок М. Апология истории. М., 1986.

Данилевский И.Н. и др. Источниковедение. М., 1998.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 2008.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 2003.

Маркс К. Капитал. Т.1-3. М., 2001.

Морган Л.Г. Древнее общество. М., 1934.

Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993.

Репина Л.П., Зверева В.В. История исторического знания. М., 2004.

Спенсер Г. Личность и государство. М., 2007.

Тойнби А. Постижение истории. М., 2010.

Февр Л. Бои за историю. М., 2000.

Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1-2. М., 2009.

Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М., 2010.

Первобытнообщинный строй 7 млн. лет назад – отделение предков человека от обезьян, когда наши предки стали прямоходящими

800 000 – 600 000 лет назад – возникновение прачеловече­ского общества 250 000 лет назад – появление людей современного типа, становление родового строя 12 000 – 10 000 лет назад – появление земледелия и ското­водства (неолитическая революция) 6 000 лет назад – разложение родового строя, появление первых городов-государств Древний Восток и Античность IV тысячелетие до н.э. –распространение ирригационного зем­леделия в долине Нила и низовьях Евфрата, возникновение здесь первых государств ок. 3300-1300 до н . э . гг. – цивилизация Мохенджо-Даро и Хараппа в долине реки Инд

ок. 3200 – ок. 2250 гг. до н.э. – объединение Египта в единое централизованное государство, сооружение великих пирамид

ок. 2850 – ок. 2030 гг. до н.э. – правление I-й династии Ура в Шу­мере

ок. 2800 – 1100 гг. до н.э. – крито-микенская культура Древней Греции эпохи бронзы

ок. 2000 – ок. 1000 до н.э. – арийские племена с северо-запада про­сачиваются в Индию

1792 – 1750 гг. до н.э. –расширение и усиление Вавилонского царства при Хаммурапи, царе Вавилона, который учредил первый систематический юридический кодекс (1759 г. до н.э.)

1766 – 1045 гг. до н.э. – первое государство Шан (Инь) в древнем Китае VIII –VII вв. до н.э. – завоевание Ассирией Сирии, Египта и Вавилона

753 г. до н.э. – основание Рима Ромулом, начало правления римских царей (753 – 510) 612 г. до н.э. – падение Ассирии, захват Ниневии Вавилоном и Мидией

594 г. до н.э. – афинским архонтом избран Солон, который проводит реформы, спо­собствующие ликвидации пережитков родового строя; аннулированы все долги крестьян и долговое рабство

510 г. до н.э. – афинский демос возглавил Клисфен. Свергнув тиранию Писистратидов, Клисфен провел ряд демократических реформ, закрепивших победу демоса и торговых кругов над родовой аристократией

510 г. до н.э. – падение власти римских царей, установление республики

500 – 449 гг. до н.э . – греко-персидские войны между Персией и древ­негреческими городами-государствами, отстаивавшими свою независимость. Завершились победой греков

459 – 429 гг. до н.э. – вождем демократической группировки в Афинах стано­вится Перикл – расцвет афинской рабо­владельческой демократии

431 – 404 гг. до н.э. – Пелопоннесской войны – крупнейшей в исто­рии Древней Греции войны между союзами полисов: Делосским (во главе с Афинами) и Пелопоннесским (во главе со Спартой). Победила Спарта, в Афинах устанавливает­ся олигархический режим «тридцати тиранов»

356 – 536 гг. до н.э. – Филипп II царь Македонии. После битвы при Херонее (338) установил гегемонию над Грецией

334 – 324 гг. до н.э. – поход Александра (Филипповича) Маке­донского на Восток и создание крупнейшей ми­ровой монархия древности

221 – 207 гг. до н.э. – создано пер­вое централизованное государство в Китае – империя Цинь. Князь Ин Чжэн (259-210) принимает титул Цинь Шихуана («первого императора династии Цинь»). Он строит Великую стену для защиты от кочевников (ок. 214 г. до н.э.– окончание строительства)

73 – 71 гг. до н.э. – восстание Спартака, крупнейшее восстание ра­бов в Римской империи

58 – 51 гг. до н.э. – Галльские походы Гая Юлия Цезаря. В результате восьми походов Цезарь завоевал всю Галлию, разгромил германские племена, предпринял два вторжения в Бри­танию, подавил общее восстание галльских племен 45 г. до н.э. – в результате победы в гражданской войне против Помпея Цезарь становится во главе римского государства, но в 15 марта 44 г. до н.э. его убивают представители римской аристократии

27 до н.э. – 14 г. н.э. – п равление римского императора Августа (до 27 г. – Октавиан). В истории Рима начинается новый период – пери­од Римской империи

98 – 117 гг . – п равление римского императора Траяна. В результате за­воевательных войн Траяна империя максимально расширила свои границы

193 – 361 гг. – эпоха «солдатских императоров» в Риме, сопровождалась частыми мятежами преторианской гвардии, восстаниями легионов, дворцовыми переворотами. Политической анархией, все более частыми восстаниями в провинциях и вторжениями варваров

306 – 337 гг. – правление римского императора Константина I Велико­го. После многолетней борьбы с соправителями стал единым властителем империи. Поддерживал христианскую церковь. В 330 г. основал новую сто­лицу Константинополь на месте города Византий (ныне – Стамбул) 375 г. – разгром гуннами остготского племенного союза и начало Великого переселения народов в Европе 378 г. – Адрианопольское сражение между римской армией императо­ра Валента и вестготами, к которым присоединились рабы и ко­лоны. Уничтожена почти вся римская армия, император Валент погиб. После этого поражения Римская империя уже не могла оправиться и создать новую значительную армию

395 г. – окончательный распад Римской империи на Западную и Восточную 451 г. – На Каталаунских полях римский полководец Аэций Флавий во главе войска, состо­явшего из германцев и аланов, одержал при поддержке вестго­тов победу над предводителем гуннов Аттилой. После этого по­ражения обширное и непрочное государственное объединение гуннов начало распадаться

476 г. – командующий императорской гвардией Одоакр, германец, низложил последнего римского императора и ликвидировал Западную Римскую империю, на обломках которой возникают варварские королевства